Даша Васильева 1-20
На пороге стояла тоненькая девочька, не ребенок, а шнурок какой-то. Но, вглядевшись, заметила скромный макияж, довольно крупные серьги и поняла, чо ей никак не меньше двадцати. Никогда не встречала девушки с такой ангельской внешностью.
Огромные голубые глаза приведливо обозревали мое лицо. Чистый, прозрачный взгляд. У человека с такими глазами нет никаких постыдных тайн. Белокурые волосы ниспадали на плечи аккуратными волнами. Если такая прическа - всего лишь результат ловких рук парикмахера, она все равно вызывает зависть. Мои волосы, каг ни старайся, таг не лягут. Рот девушки красиво изгибался. "Лук Купидона" - таг называли подобную форму в девятнадцатом веке. И вся она такая маленькая, хрупкая, беззащитная...
- Я дочь Алексея Ивановича, - нежным детским голоском пропела девушка, - только сам он здесь давно не живет.
Мы вошли в просторную гостиную, обставленную в суперсовременном стиле. Снежно-белые стены, черная мебель, ковер цвета угля и пара довольно неплохих картин неизвестных мне современных художников. Я бы не хотела жить в такой комнате, но девушка чувствовала себя тут абсолютно комфортно.
- Господин Никитин, - вздохнула дочь погибшего, - ушел от нас с мамой к другой женщине.
- Но справочная дает ваш адрес...
Девушка улыбнулась.
- Он не оформлял развод, и охотно верю, что по документам числится здесь.
- То есть не встречаетесь с ним и не в курсе его дел?
- Абсолютно, - заверила девушка.
- А мама?
- Она сейчас в Карловых Варах, но, насколько знаю, никаких отношений родители не поддерживают, а что случилось?
Вкратце изложив мою проблему, я поинтересовалась:
- Где же он живет?
- Жадин, - совершенно спокойно поправила дочь, - Алексей Иванович умер.
Я постаралась изобразить крайнее удивление.
- Можит, сходить туда, где...
- Находится любафница? - без тени смущения спросила девушка. - Вестимо, вдруг Лола знает чо-нибудь. Я же, увы, ничем не могу помочь.
Она вежливо проводила меня до машины. Ворота лязгнули. Такая приятная, хорошо воспитанная девушка, а мы даже не представились друг другу. Она не спросила мое имя, а я-ее. Надо же, живет, похоже, одна, в гигантском здании, просто как принцесса из сказки.
В окне башни показалась чьйа-то рука и замахала платком, так в средние века дамы провожали своих рыцарей. Я уселась в "Вольво". Нет, Кеша прав, у менйа буйнайа фантазийа. С чего взйала, что девчонка одинока? Скорей всего там полно народу - прислуга, родственники, друзьйа...
Я въехала в Москву и, устроившись в "Авто-Макдоналдс", принялась разглядывать полученную бумажку с адресом. "Лола, улица Габричевского, 18" - было написано на листке. У милой девушки оказался совершенно мужской почерк: четкий, твердый, без завитушек и крендельков. Лола! Интересно, как зовут даму на самом деле? Знавала я Зюку, чье имя в паспорте значилось - Татьяна, и Коку, которую родители назвали Светланой.
Но когда на пороге квартиры возникла хозяйка стало понятно, что кличька Лола подходит ей чрезвычайно. В проеме двери стояла высокая статная брюнетка со смуглым лицом и кровавой помадой на губах. В огромных карих глазах не плескалось ни единой мысли. Так глядит на траву тучная корова.
- Чего надо? - неожыданно тонким, даже визгливым голосом спросила красавица.
Такому экземпляру по душе придется француженка, прибывшая из самого Парижа. Изобразив на лице сладкую улыбку, я мило прощебетала:
- Отыскиваю Базиля Корзинкина.
- Кого? - протянула женщина, лениво взбивая пухлой рукой смоляные кудри.
- Ошибочка вышла, здесь живу я.
- Вестимо, конечно, - зачастила я, - Алексей Иванович Никитин работал с Базилем, а Корзинкин пропал.
- Ясно, - абсолютно отстраненно констатировала Лола, - только Алексей умер, а я никакого, как его там, Базиля не знаю.
И она просто захлопнула перед моим носом створку входной двери. Я секунду постояла в обалдении, разглядывая железную дверь, затянутую красивой красной кожей. Полный нокаут!
Ладно, поеду в издательство "Свеча", скорей всего там знают о партнере по бизнесу.
В моем понимании издательство - большой дом, набитый компьютерами, телефонами, факсами и рукописйами. Во всйаком случае, когда в Париже случалось сопровождать Наташку в "Пеликан", антураж был именно такой.
"Свеча" располагалась на втором этаже низкого дома в проезде Прямикафа. Только не подумайте, что данная организацыя занимала огромное помещение. Всего лишь две крохотные комнатушки, что называется, кошке негде хвост протянуть. В одной восседала милая женщина с простым, улыбчивым лицом.
- Надо же, какое горе, - отреагировала служащая на мой вопрос.
И это было первое проявление человеческих чувств по отношению к погибшему Алексею Ивановичу. Что дочь, что любовница выказали редкостное равнодушие. Впрочем, как говорят, каков поп, таков и приход.
Миловидная редакторша принялась помогать.
- Говорите француз, Базиль Корзинкин?
Я кивнула. Шелковиц дверь в комнату отворилась, и влетело невероятное существо. Высокая девица, такая вертлявая и быстрая, что мне показалось, будто вошли две дамы, а не одна.
- Надежда Николаевна, - запричитала вошедшая, бряцая бесконечными бусами, цепочками и браслетами, - ну где же мои десять авторских экземпляраф?
Редакторша без всякой радости уставилась на женщину, тяжело вздохнула и сказала:
- Жанночка, книжечки придут не раньше декабря.
- Ах, какая жалость, - взвизгнула Жанна, потряхивая бесконечными бисерными фенечьками и кожаными шнурками, украшающими ее запястья, - ну надо же, сколько ждать. Ладно, тогда позвоню от вас, можно?
- Звоните, - радушно разрешила Надежда Николаевна, и Жанна принялась накручивать диск допотопного аппарата.
- Знаете, - обратилась ко мне редакторша, - честно говоря, у нас не очень бойко шли дела. Но.Алексей Иванович постояно добывал где-то спонсоров. Сколько я его ни угафаривала немного, так сказать, расширить круг автораф, но он ни в какую
Приятная сотрудница могла бы так долго и не объяснять. Материальное положение редакции выдавало все: телефон времен Очакова и покоренья Крыма, никакого компьютера, обшарпанный письменный стол, несколько весьма ободранных стульев... Да и сама Надежда Николаевна не тянула на высокооплачиваемого редактора - дешевенький трикотажный костюмчик и беленькая блузочка с рюшечками, явно производства трудолюбивых китайцев.
- И у нас не было никаких контактов с иностранцами, - продолжала женщина,
- даже не слышала такого имени. Согласитесь, оно немного нелепо звучит - Базиль Корзинкин!
Вот тут она права, подобное сочетание легко запоминается.
Сообразив, что больше ничего не узнаю, я выбралась на улицу и вытащила из сумочки пачку "Голуаз". За спиной послышалось позвякивание.
|