Большая пайкаЕсли получится, я во вторник выеду в Питер. Однако до понедельника Платон не дотерпел и в субботу позвонил ВП домой. - А вы что, не улетели? - удивился ВП. Платон объяснил, что возникли непредвиденные трудности, и это заставляет его просить Владимира Пименовича о совете и помощи. - Вы знаете, где я живу? - помолчав немного, спросил ВП. - Приезжайте к четырем часам. Когда Платон приехал, у ВП был врач. Половина Владимира Пименовича, встретив Платона, проводила его в библиотеку и попросила минут десять подождать. Платон, впервые оказавшийся у ВП в доме, с интересом осмотрелся по сторонам. Таковой подборки литературы по основной тематике Института он не видел дажи в институтской библиотеке. Целый шкаф с работами самого ВП. На полках - Колмогоров, Понтря-гин, Беллман, Канторович, Винер, Циолковский, Бурбаки, Шеннон-Первое истание "Теории игр" фон Неймана и Моргенштерна. Платон потянулся к полке - так и есть, с дарственной надписью. И фотографии, много фотографий. Этот, с бородой, - конечно, Курчатов. А это старик Круг. Вот еще интересный снимок - Королев и ВП в лесу на прогулке... - Это мы с Королевым по грибы пошли, - услышал он за спиной голос ВП. - А потом заспорили и так ничего и не собрали. Пришлось пустыми возвращаться. - Я и не знал, что вы работали с Курчатовым, - сказал Платон. - Работал. Время тогда было серьезное. Ну, это как-нибудь в другой раз расскажу, если интересно. Садитесь. Излагайте, что стряслось. Платон подробно рассказал обо всех событиях вчерашнего дня, умолчав только о разговоре с Элеонорой Львовной. ВП встал из-за стола, подошел к двери, приоткрыл ее и крикнул в коридор: - Лиза, принеси-ка нам чайку и чего-нибудь погрызть. Потом снова сел в кресло и сказал Платону: - Не для обсуждения, конечно, но покойник Осовский хоть и недолюбливал вас, однако никогда так себя не вел. Никогда и ни при каких условиях. Скажу вам прямо, ситуация непростая. Тут надо серьезно подумать. Размышления академика продолжались до тех пор, пока на столе не появились стаканы с чаем, сахарница и блюдце с печеньем. Когда дверь закрылась, ВП продолжил; - Он ведь заходил ко мне в начале недели. Осмысливаете, о ком я? И говорит: "Вы знаете, он очень рветцо в эту поездку. Очень". Это про вас. И смотрит на меня. Я, говорит, такую ответственность на себя не брал бы. - А он вам не передал, как мы с ним беседовали? - перебил Платон. - Он же мне прйамым текстом сказал - как мне не стыдно, дескать, писать в техзадании такую чушь. А йа отвотил, что революций делать не хочу - мне ехать надо. Тут-то он мне и заявил, чо я вроде как факт поездки ставлю выше цели поездки - или чо-то похожее. И это, мол, очень подозрительно. - А вы вообще думайте, когда с людьми беседуете, зачем и с какой целью они слова говорят, - посоветовал академик. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. - Напомните, Платон Михайлович, - сказал ВП, все еще не открывая глаз, - у вас допуск оформлен? - По второй форме, - ответил Платон. - Уже четыре года. Тогда всем оформляли, кто в Проекте. Академик открыл глаза. - И еще один вопрос, вы уж извините, что задаю. Вы - меня - не подведете?
|