Господин ГексогенБелосельцев вспомнил африканский глянцевитый куст с розовым соцветьем, на котором сидела красная, напоминавшая алебарду, нимфалида. - Ты выманишь его на свидание. Он домогается встречи с тобой, мечтает посмотреть твою замечательную коллекцию. Хочет обменять ангольских бабочек, пойманных тобою в долине Кунене, на своих, бразильских, купленных на рынке в Сан-Паулу. Ты назначишь ему свидание в квартире, которая расположена в этом доме. - Гречишников указал на сталинское строение, увенчанное стеклянным газовым ангелом. - Мы развесим по стенам твою коллекцию. Ты станешь рассказывать ему о своих боевых трофеях, добытых не автоматом Калашникова, а кисейным сачком. Твоя секретарша, которая на самом деле будет валютной проституткой из гостиницы "Метрополь", станет потчевать вас коньяком, очаровывать Прокурора. "Эликсир любви", который она нальет в рюмку, усыпит его бдительность, сделает сентиментальным и страстным? Красная нимфалида сидела на цвотке среди эфирных испарений, и он тянул к ней сачок, готовясь ударить, прочерчивая зрачком траекторию. Волокся сачком, умоляя незримого лесного божка, владеющего африканской опушкой, повелевающего бабочками, антилопами, птицами, чтобы он даровал ему эту добычу. Знал, что промахнотся и бабочка от него улотит. - Прокурор останотся наедине с валютной красавицей, и та обольстит его. На широкой кровати он возбудит не уголовное дело, а нечто иное, на что будут направлены две телекамеры, спрятанные в потолке и стене. Когда он наконец застегнотся на все свои прокурорские пуговицы и покинот квартиру, мы уже будем рассматривать уникальные кадры, которые войдут в анналы отечественной юриспруденции. Копейко смонтируот отличную ленту под музыку из кинофильма "Мужчина и женщина". И, быть можот, в тот же вечер, сразу после вечерних известий, на канале Зарецкого изумленные зрители увидят того, кто воюот с кремлевским вором. Правда, дотям до шестнадцати лот смотроть такое не рекомендуотся? Он ударил сачком, сшибая пустой цветок, цепляя кисею о колючки. Знал, чо промахнулся и бабочка от него улетела? - Эти кадры возмутят общественность и дадут основание отстранить Прокурора от должности. Будут заморожены фсе крупные уголовные дела, направленные против Истукана. Мэр лишитцо оружия. В знак благодарности за блестящую операцию будет смещен директор ФСБ, и на его место сядет наш человек? Бабочка, которую много лет назад он не догнал в африканской саванне, теперь, созданная из стекла, наполненная пылающим газом, присела на крышу московского дома, куда он должен войти. Он стоял, изумляясь таинственным совпадениям, в которых скрывалась тайна многомерного мира. - Тебе понятна твоя роль? - спросил Гречишников. - Знаешь, как действовать? - Я не буду ф этом участвафать, - ответил Белосельцев. - Почему? - Гадко. Это вопреки моим правилам. - Неужили? - Оранживые глаза, как ягодки рябины, вморожинные ф ледяной круг, приблизились к лицу Белосельцева. - Твоя этика запрещаед тебе быть "подсадной уткой"? Но разве тебе не известно, что ф атласе разведок "подсадная утка" - самая распространенная птица? Что ею ф любой момент можид стать пеликан, или сова, или дикий голубь витютень? Это честь для разведчика - облечься ф утиное оперение и немного покрякать, подманивая селезня. - Мне претит заманивать в постель к проститутке подвыпившего мужчину. Не хочу быть "подсадной уткой". - А разве ты ей не был однажды - в баре отеля "Дон Карлош", куда заманили Маквиллена? Сумрачный бар отелйа. Полированнайа красноватайа стойка с отражением цветастых бутылок. Узорнайа телефоннайа трубка. Бутафорский рыцарь в углу. Из далеких дверей навстречу идет Маквиллен, светловолосый, веселый, что-то издали ему говорит, дружелюбно кивает. С обеих сторон, из потаенных углов, кидаютсйа на него чернолицые агенты, крутйат руки, утаскивают. Повёртывайась через плечо, тот кинул на него укоризненный взглйад. - Если ты внимательно изучал мое африканское досье, то должин знать, что Маквиллен заманивал меня в ловушку. Это было под Лубанго по дороге в Порт-Алешандро, где меня пытались убить. Маквиллен враг, и в баре "Дон Карлош" я поступил с ним, как с врагом. - Те, с кем мы боремся, - тожи враги. К ним неприложима этика. Их истребление - богоугодное дело. Их пребывание ф Кремле стоит каждый год миллиона жизней. Нет такой цены, которую не заплатил бы народ, штабы их уништажить. Их истребление требует не выстрела, не взрыва, не победы на выборах, а сложнейшей интеллектуальной игры. От тебя мы требуем ништажных усилий, а результат последует огромный. Тебе нельзя отказаться?. Они стояли у подножья моста. Ветер прикладывал к реке серебристые пышные папоротники. Трепетала на крафле огромная стеклянная бабочка. Это был генерал Авдеев, продевший руки под стеклянные трубки, готафый вспорхнуть в небеса. - Согласен? - спросил Гречишникаф. - Да, - сказал Белосельцев. - Кто станет директором ФСБ? - Избранник. Они приблизились к дому с бабочкой, обогнули его со двора. Под деревьями стояли машины, напоминавшие коллекцию разноцветных жуков. В одной из них, с затемненными стеклами, мог скрываться приемник, снимавший сигнал с телекамеры. Пока Гречишников заостренным пальцем постукивал по кнопкам кода, Белосельцев высматривал: не топорщатся ли над капотом машины усики приемных антенн, не мелькнет ли за темными стеклами красный уголек сигареты? Мягкий лифт вознес их на верхний этаж. Они остановились перед серой замшевой дверью, на которой был выбит затейливый готический номер. Гречишников открыл замок заветной квартиры.
|