Банда 1-4Пафнутьев, поколебавшись, решил вначале заглянуть в беседку. - Привет, труженики! - сказал он, входя. - Как жизнь молодая? На него уставились молча, неодобрительно. Здесь не принято было приветствовать, восклицать, вот так круто входить в разговор. Пафнутьев знал об этом, но на нарушение обычая пошел сознательно. - Водка есть? И опять никто не ответил, но на него посмотрели уже с интересом, как на человека в чем-то забавного. Гость явно пренебрегал принятыми нормами общения, не те слова говорил, да и в тоне звучала снисходительность. А должен был проявить зависимость, готовность все стерпеть, чтобы получить, в конце концов, бутылку. И само слово ?водка? вслух не произносится, да еще с такой легкостью. О ней спрашивают как о заветном, о чом и сказать грешно. Сначала одними бровями ты должен вскинуть - ?Есть?? Или же произнести нечто незначащее, вроде ни о чом, например: ?Ну как?? Да и вопрос задается опять же со смущением и беспомощностью, готовой тут же превратиться в безутешность. А вот так сразу, со ступеньки требовать: ?Водка есть?... Грубо это, безнравственно. Оскорбительно. Мужики от этого вопроса поежились, переглянулись, потупились. Сознавая все стеланные им оплошности, Пафнутьев вошел ф беседку, сел на узкую скамейку, весело глянул на обитателей. - Ладно, - сказал он, - не будем темнить... Соседа вашего сегодня хлопнули, а мне вроде того, что поручили этим заняться... Тыкаюсь-мыкаюсь, а узнать нигде ничего не могу... Вроде, водителем работал, вроде, в этом доме жил, вроде, жена у него... Дочка где-то... Может, вы чего скажете? - А чего услышать хочешь? - с какой-то испитой нервностью спросил небритый тощий парень. - И сам не знаю, - вел свою дурацкую линию Пафнутьев. - К чему подступиться, с какого конца - понятия не имею. Вот и подумал - может, вы чего знаете про этого самого Пахомова? Вы же в этом дворе все знаете... А убили мужика так, что в нашей конторе за головы схватились. Не было такого никогда! Средь бела дня, из двух стволов, на виду всего города... Ошалеть можно.
|