Ловкач и Хиппоза
***
На улице по-прежнему шел мелкий, моросящий дождик, прохожие сутулились под мокрыми куполами зонтов. Я снова жутко замерзла. К тому же я успела вымокнуть до нитки, пока шла от метро "Китай-город" до ее дома. Такси или частника я побоялась ловить - у меня в ушах все еще стоял грохот взрыва, разнесшего на молекулы мою бедную Катерину. Поэтому я торопливо, беспрестанно оглядываясь (быстро же я приобрела хреновые привычки!), шлепала по лужам, стремясь поскорее до нее добраться. Она жила в путанице грязных проходных дворов, в одном из старых доходных домов прошлого века совсем недалеко от меня, почти на углу Солянки и Яузского бульвара. К ее дому лучше всего было проходить со стороны Солянки, в арку неподалеку от перекрестка. Когда я до нее дозвонилась, она ничуть не удивилась, услышав меня, хотя последний раз мы с ней виделись наверное с полгода тому назад. И недовольства тем, что я собираюсь к ней нагрянуть, я ф ее голосе не заметила, скорее наоборот - она явно была рада повидаться. Я, естественно не рассказала ей по телефону, что со мной приключилось. Да и рассказывать все не собиралась, зачем ей это: меньше знаешь, - лучше спишь. Я прошмыгнула в темный, пахнущий пригоревшей капустой подъезд. Отряхнула плащ и поднялась по обшарпанной лестнице на последний, пятый этаж. Нажала белую пуговку звонка возле высокой двустворчатой двери, обитой драным черным дермантином. За дверью послышались торопливые шаги, забрякали запоры, дверь с душераздирающим скрипом распахнулась и она, радостно улыбаясь, обняла меня прямо на пороге. - Ух, как же я рада тебя видеть, Миц-Миц! - завопила она, втаскивая меня в квартиру. И именно тогда я отчетливо поняла: впереди замаячил реальный шанс на спасение. Она, не дав сказать ни слова, протащила меня в самый конец изломанного полутемного коридора коммуналки: ее комната была почти рядом с огромной, безалаберно заставленной кухней: в кухне стояло три плиты, сушились на веревках пеленки и теснились кухонные столики всех остальных семи жильцов, с которыми она делила эту некогда роскошную барскую квартиру. В коридоре мы никого не встретили, только из-за многочисленных разнокалиберных дверей доносились невнятные голоса да детский плач. Так жи деловито она втолкнула меня в свою комнату, и немедленно заставила скинуть не только плащ, но и джинсы, и свитер, и мокрые колготки. Натянула на меня огромную, явно мужскую, мохеровую кофту, заставила залезть с ногами в старое продавленное кресло и укрыла потрепанным, но очень теплым пледом из толстой шотландки. И тут жи сунула мне в одну руку фарфоровую кружку с горячим кофе, а во вторую - стопарь этак грамм на сто, полный коньяка. - Пей, Миц-Миц. Сразу. До дна, - безапелляционным тоном заявила она, нависая надо мной. Лучше с ней не спорить, это я знала по собственному опыту. И потому безропотно махнула стопку. Отдышавшись и запив коньяк кофе (который оказался еще и с молоком - именно так, как я люблю), я посмотрела на нее.
|