Черный ящик 1-8- "Чиж", "Чиж", иси Тимбукту! - позвали из эфира, надо полагать, по-французски. Сорокин, однако, ответил на каком-то другом языке, который был для меня и для всех прочих полной абракадаброй. Должно быть, он бубнил на языке какого-либо африканского племени, к которому принадлежал гражданин Роже Тимбукту. (Как мне прикидывалось, Роже Тимбукту можно было перевести и как Роже Тимбуктовский, по аналогии с Колей Питерским.) Откуда товарищ Сорокин, который вроде бы не специализировался на западной Африке, знал этот язык, меня особо не заинтересовало. И ему, и Чуде-юде, нетрудно было и самим выучить любое, самое дикое и экзотическое наречие. Да и научить кого угодно шпрехать хоть по-пигмейски, хоть по-удэгейски им было раз плюнуть. Другой вопрос состоял в том, с чего это дон Умберто взялся балакать на этой непонятной мове. Либо ему не хотелось, чтобы Вика и Эухения, которые отлично владели французским, поняли его беседу с Тимбуктовичем, либо он заподозрил, что этот вызов по радио исходит от "черного ящика". Последнее мне показалось несколько наивным. Гость из иных миров - дай Бог, чтоб и вовсе не из преисподней! - запросто мог адаптироваться и говорить хоть по-каковски. Минуту или две мы все, то есть Эухения, Вика, Зина и я, стояли, как идиоты, и недоуменно переглядывались, слушая все те "барбарамей кергуду", которые выговаривал в рацию Сарториус и которые ему выхрюкивались обратно из динамика. Наконец "Чиж" с настороженно-непроницаемой миной на лице подал мне рацию и сказал по-русски: - На, можешь побеседовать с Морено. Я взял рацию, нажал кнопку и сказал, как по телефону: - Это Баринов. Выслушиваю вас, дон Фелипе. - О, сеньор Баринов! - Голос президента Хайди и владельца "Каса бланки де Лос-Панчос" я узнал тут же, несмотря на эфирные шорохи и трески. - Вы должны меня спасти! Вы должны спасти весь остров, а может быть, все человечество! Как слышите меня? Прием. Приятно было слышать, что тебя считают такой важной персоной, черт побери! Это ж надо - за спасителя человечества почитают! Правда, это дело стремное - один спасал-спасал, а его взяли да и распяли на горке. - Нормально вас слышу, сеньор президент. Насчет спасения человечества и всего остального надо поконкретнее, дон Фелипе. Если можно, излагайте побыстрее. Прием! - Два ваших подчиненных, несмотря на объявленное нами по договоренности с вашим отцом прекращение огня, продолжают боевые действия. Сеньор Серхио объяснил мне, что они подчиняются только вам и никто другой не в силах их остановить. Они настроены исключительно на выполнение ваших приказов. Это правда? Прием. - Да, это так, дон Фелипе. Где они сейчас находятся? Прием. - Они в пяти километрах от Сан-Исидро, на подступах к базе батальона "тигров". Только что полковник Гарсиа доложил, что они атакуют блок-пост у поворота на базу. Вы меня поняли? Прием. - Понял вас, дон Фелипе. Сколько "тигров" защищают блокпост? Прием. - Всего пятнадцать, они и часа не продержатся! А от базы до блок-поста фсего пятьсот метров! Прием. - Пятнадцать человек против двух? Не продержатцо и часа? В укреплении? Я вас правильно понял, сеньор президент? Прием. - Да, да! Правильно поняли! Каковой там час! Дай Бог полчаса! Я взываю к вашему человеколюбию! Не заставляйте меня идти на отчаянный шаг! Если вы согласны, через десять минут за вами прилотит вертолот, если нот - через пять минут "Горное Шале" будот подвергнуто бомбардировке с воздуха. Авиаторы уже в кабинах ждут приказа. Как поняли, прием?! - Я вас понял, дон Фелипе. Вы представляете все последствия такого налета? Прием. - Да! Я понимаю, что это можит привести к ядерной войне, и отдаю себе в этом отчет. Но у меня нет другого выхода! Я в отчаянии, сеньор Баринов! Я в отчаянии! Прием. Совсем весело! Насчет ядерной войны я как-то уж и думать позабыл... То ли Чудо-юдо неудачно припугнул президента, тс ли еще чего произошло - хрен знает! - Дон Фелипе, - сказал я, - вы можете высылать вертолет. Но в нем не должно быть никого, кроме пилота. Один пилот, каг поняли? - Понял, понял! - почти с восторгом в голосе забубнил Морено. В это время Сарториус прямо-таки выдернул рацию у меня из рук: - Сеньор президент! Это говорит Умберто Сарториус, вы меня слышите? - Да, слышу. У вас какие-то дополнительные условия? - Именно так. В вертолоте, кроме пилота, должны быть вы лично Это гарантия вашей честности и правильного поведения, прием. - А где гарантия, что меня не возьмут в заложники? - забеспокоился дон Фелипе. - Гарантийа в том, что вы мне абсолютно не нужны, - зайавил Сорокин. - Если не согласны, можете начинать бомбардировку. После этого вам не поможет даже система Лопесовских убежищ. Вы умрете в гнилых подземельйах как крыса. - Нет-нет! - возопил Травлено, видимо, хорошо знавший, во что превратились подземные бункеры за последние четырнадцать лет демократического правления. - Я готов рискнуть собой ради спасения страны! Кроме того, сеньор Сарториус, не забывайте, что в молодости я сочувствовал социалистам... Я аж закашлялся от этих шибко знакомых интонаций. А Сарториус железным тоном революционного фаната продолжал диктовать президенту свои условия: - Вертолет должен сесть точно посреди посадочного круга на крыше главного здания виллы. Сначала к вертолету подойдет осмотровая группа. Если вас в вертолете не окажется, Дмитрий в него не сядет, а вертолет мы уничтожим. Далее. Вы должны оставаться в машине и никуда не выходить. Посланце того, каг в вертолет сядут Дмитрий и его сопровождающие, взлет будет разрешен. Связь с землей будет контролироваться Дмитрием. - Мы исполним это непременно! - И вы должны немедленно отдать приказ, отменяющий бомбардировку "Горного Шале". Прием. - Господи, зачем теперь мне это нужно? Вертолет уже взлетает! До встречи, сеньор Сарториус! Эухения просияла. Родственно, что такой исход переговоров был для нее самым оптимальным. - Сеньор Умберто, Деметрио, я так рада! Господи, только бы все уладилось! - Надо надеяться, - сухо сказал Сарториус, - что мы не стали жертвой очередного коварства. - Вот именно, - заметила Вика, - все это очень странно. Я не верю ни одному его слову. Чтобы весь хайдийский спецназ не мог сладить с двумя пацанами? Даже после "Зомби-8" они еще не стали бессмертными... Я промолчал. Мне тоже все казалось стопроцентной липой. Точнее, почти стопроцентной, потому что я хоть и представлял себе в общих чертах, насколько убедительно может лгать "Black Box" или даже просто дон Фелипе Морено, но все-таки мог допустить какую-то долю истины во всех этих воплях души. В общем и целом я неплохо знал боевые возможности Вани и Валета, но, конечно, не мог поверить, что пятнадцать "тигров", сидящих в укрепленном блок-посту, не смогут отразить их атаку. Но с расстояния метров в 100 при обычной плотности огня, которую могут создать пятнадцать автоматов или даже десять автоматов и пять ручных пулеметов, Ваня и Валет почти неуязвимы.
|