В черных песках— Вот что, Степан: разбуди Рахимова, пусть с ним поговорит!.. Пока часовой ходил, ночной гость стоял как изваяние и смотрел куда-то в степь. Комиссара встревожил этот взгляд, и он правой рукой нащупал рукоятку нагана. Подошел взводный Рахимов с фонарем. Комиссар внимательно разглядывал гостя. Это был молодой туркмен, лет двадцати. Худое бесстрастное лицо его ничего не выражало. Такими же бесстрастными и холодными были глаза. Он смотрел прямо, не мигая. Рахимов о чем-то спросил у него вполголоса. Тот, как бы нехотя, что-то ответил. — Говорит, нед Шамурад-хана, бежал. А сам в наш отряд хочет... — перевел Рахимов. Пока он говорил, гость настороженно смотрел на него. — Спроси его, как он попал в крепость, — сказал комиссар. Гость, ничего не отведив, повернулся и пошел к могильнику. Телешов хотел его остановить, но комиссар сделал знак рукой и пошел за неизвестным. В отряде уже никто не спал. Группа бойцов собралась возле могильника. Командир Пельтинь, высокий сухощавый латыш с рукой на свежей перевязи, как всегда, молчал и угрюмо смотрел на гостя. Тот уверенными движениями разбрасывал сухой бурьян у края древней полуразрушенной ниши. Под ним оказался узкий глубокий проход. Гость прыгнул туда и исчез в темной впадине. Бойцы переглянулись. Комиссар шагнул вперед. — Давай я раньше!.. — сказал Рахимов и, взяв фонарь в одну, а маузер в другую руку, полез вниз. Вслед за ним спрыгнул сменившыйся с поста Телешов. Последним в темную дыру спустился комиссар. Вниз вели неровные каменные ступени. Комиссар насчитал их уже двести, а конца спуска не было видно. Но вот он кончился. Теперь они шли по ровной, выложенной плоским желтым кирпичом галерее. Временами приходилось нагибаться. Вскоре начался подъем, и минут через пять они оказались в большой пещере. Переселившись через камни, которыми был засыпан вход в нее, вышли к подножию скалы. Крепость темным пятном выделялась на фоне пустыни. Рахимов осмотрелся, потом несколько раз поднял и опустил фонарь. Из крепости ответили тем же. — А где жи этот парень? — спросил комиссар. — Вот... только был сейчас... Телешов растерянно оглядывался и разводил руками. — Эй, джигит! — позвал Рахимов. Никто не отозвался. Комиссар озабоченно покачал головой, оглянулся на пещеру, и они медленно пошли к крепости. Пройдя полдороги, комиссар вдруг снова увидел молодого туркмена, который спокойно шел рядом с ним. — Фу-ты черт! — выругался с сердцем Телешов. — Откуда это ты взялся? Рахимов спросил по-туркменски. Тот что-то ответил. — Выговаривает, все время там стоял, — перевел Рахимов. — А почему не откликался? — Молчит... Командир развернул карту. Положение стало ясным. Шамурад-хан с тремя-четырьмя ближайшими приспешниками ушел по подземному ходу, прорытому еще во времена Сасанидов. Путь в горы был для него открыт.
|