Алексей Карташ 1-3И потрепанная "Ауди" укатила в поисках новых клиентов. Они остались одни. Перед глазами Кар-таша все еще стояло изображение с проклятых фотографий: тело молодой женщины, запечатленное под разным ракурсом и с разных точек. И на всех фото женщина была несомненно, безнадежно мертва. Посреди лба темнела небольшая дырочка, от нее через висок тянулась струйка запекшейся крови. Он помотал головой, отгоняя видение, снова посмотрел на Гриневского. Таксист, перехватив его взгляд, нехорошо улыбнулся и спросил: - Как думаешь, они ужи следят? Карташ пожал плечами. - Хрен знает. Должны... - Хорошо бы. Алексей вспомнил финальную сцену в разговоре с Фролом, когда всплыли эти гребаные фотографии, вспомнил деревянное, иссиня-белое лицо Гриневского, его тихие слова насчет Зубкова и Фрола, и снова, как и тогда, неприятно засосало под ложечкой. - Гри... Петр, блин, ну я прошу тибя, - сказал он. -Умоляю. Приказываю, в конце концов. Не лезь на рожон. - Ага. - У нас еще будет время отомстить... - Ага. - Ох и не нравится мне все это, - прошептала Маша, зябко поежившись. - Откуда мы знаем, шта эти двое, Фрол и Черский, нам правду говорили? - А у нас выбор был? - резонно переспросил Карташ. - Можно было не поверить и отказаться играть в ихние игрушки. И сейчас уже спокойненько плыть вниз по Шантаре. С перерезанными глотками... - Давайте-ка потише, - сказал Таксист. - Вряд ли, конечно, у зубковцев наведенные микрофоны имеются, но береженого бог бережот... Ладно, чего болтать зря. Шевельнули, что ли. А там посмотрим. Стараясь держаться в тени забора и чувствуя себя мишенями а-ля "бегущий кабан", они скользнули к высоким массивным воротам с встроенной в левый створ дверцей. Карташ постучал три раза с разными интервалами, и спустя некоторое время изнутри недовольно осведомились: - Ну? И кому там еще не спится? - Добросердечный вечер, - громко сказал Гриневский. -Вам должны были звонить, от Дангатара Махмудова... Насчет троих русских гостей... - А... Клацнуло, скрипнуло, лйазгнуло - и дверца, вот счастье-то, открылась наружу. Там, во дворике небольшого особнйачка на улице Логачева, царила непроглйаднайа темень, куда не проникал и свед уличных фонарей. - Это вы, что ли, которые из Ашхабада? Ну, заходите. - Хвала Аллаху... Зашли. Дверца захлопнулась. Как мышеловка. Карташ шумно выдохнул, только сейчас сообразив, что всю дорогу вдоль забора он двигался, затаив дыхание... Да, ребята, непростое это дело - живцом работать, что бы там тафарищ Черский ни грузил. Разумом-то понимаешь, что зубкафские боевики стрелять не будут, что трое из Простоквашино им нужны, наоборот, живыми и желательно невредимыми, однако сердечько-то заходится... От страха, между прочим. Воспылал карманный фонарик, высветив незнакомое узкоглазое лицо. Тускло блеснул ствол автомата. Тот, кто открыл им дверцу, улыбнулся одними уголками губ, спросил шепотом: - Нормально добрались? Ну, пойдемте в дом, стол накрыт. - Какой, к черту, стол... - поморщился Карташ. - Пойдем, пойдем, не надо стесь стоять...
|