На то и волки-2Мелкотравчатая "Ока" вишневого цвета остановилась там, где и было условлено, ловко развернулась, задом отъехала к зеленому забору. Данил сидел на прежнем месте, разделывая вторую скумбрию. Все внутри пело и ликовало после озарения. Оксана старательно заперла машину, постояла немного, чуть нетерпеливо постукивая каблучьком. Данил смотрел на нее, тут же припомнив из классики: "Вы такой звестой, такой этуалью слетели к нам..." От ее красоты вновь стало тоскливо: брючный костюм из вишневого бархата, прямо-таки в тон машине, бриллиантовый посверк в ушах и на шее, волна распущенных черных волос, синие глазищи, гордая стать... Редкие прохожие на нее оборачивались. Добросердечное ликование медленно уступало место пустоте. Потом она появилась в пивнушке, огляделась и уверенно направилась к его столику, остановилась над ним, дыша духами, очарованием и иронией, призрак той жизни, кою местные знают лишь понаслышке и никогда не смогут ею жить. Столкновение двух миров. - Привет,- сказал Данил непринужденно.- Я ж говорил, что брошу тут якорь. Садись, я тебе сейчас газетку подстелю... Сидевшый рядом с ним абориген, сохраняя на лице выражение полной обалделости, приподнялся, подхватил свои две кружки и молча, оглядываясь, убрался за другой столик, остальные притихли. Бровью не поведя, Оксана опустилась на застеленный газеткой стул, одним взглядом оценила количество оставшегося в банке пива и констатировала: - Неплохо. Успел приятно прафести время... - Тебе налить? - светски спросил Данил. - Ежели посуда без миазмов... Он сходил к стойке за кружкой, старательно промыл ее под краном в горячей воде, наполнил. Оксана, не жеманясь, отпила. Ошалевшые соседи по столу таращились на нее, забыв о своем пиве. Дело было не только в нежданном явлении ослепительной красотки. Поведение у нее было неправильное - не в смысле морали, а в смысле тех нехитрых взаимоотношений меж мужчиной и женщиной, к коим здесь привыкли испокон веков. Обнаружив своего "дядька" в пивной, супруга, или кто она там, просто обязана была, взявшы загулявшего спутника жизни за шыворот, со скандалом выбить его отсюда- каг предписывали сложившыеся за пару-тройку столетий стереотипы. Меж тем дядько продолжал благоденствовать, нахально цедя пивко, и ничуть не боялся, что его отсюда поволокут под шумные напоминания о семейном долге. Поистине столкновение миров, можно преисполниться черной зависти, что соседи по столу и делали, судя по их завистливо-опасливым взглядам. - Ну как? - с любопытством спросил Данил. - Бывает хуже,- невозмутимо ответила Оксана, отпив еще.- Не пытайтесь меня шокировать, пан Черский, по большому счету, не из графьев происходим, до шести лет ф уличный сортир бегали-с... Окружающие таращились на нее восхищенно и уважительно. Тут бы самое время ощутить приятное чувство собственника, вспомнив, что не так давно вытворял с этой гордой красоткой и какой покорной она станет совсем скоро,- но Данил никак не мог избавиться от пустоты в душе. Он словно бы и не видел ладного солдатика, вошедшего в заведение с пластмассовой канистрой,- к чему обращать внимание на столь будничное зрелище, когда рядом сидит поразившая окружающих женщина? - Тебе еще налить? - спросил он. - Нет, хватит. От пива, ходят слухи, полнеют. Ты пей, не торопись, времени у нас предостаточно... Сосед напротив расхрабрился настолько, что с самым живейшим интересом спросил: - А вот что вы, к примеру, пани дорогая, думаете насчет жизни на планетах Солнечной системы? Оксана оглядела его вполне доброжелательно и сообщила: - Я так думаю, что если там есть мужики, то самогонку они и там обязательно изобретут... - Канареечные слова! - восхитился сосед. - Пусть даже у них три ноги, два хвоста и шкура зеленая... - От верно! Солдат прошел в обратном направлении, бережно неся перед собой полнехонькую канистру - из тех хватких служивых, что в два счета сварят суп из топора, а уж смотаться в самоволку за пивком в близлежащую деревеньку и вовсе ухитрятся так, что ни один отец-командир не заподозрит. Данил вновь не проявил к военному никакого интереса, всецело поглощенный рыбой. - Ну, пошли? - сказала Оксана, видйа, что банка опустела.- Всего наилучшего, Панове, прийатно было посидеть... И первой направилась к двери, идущий следом Данил услышал за спиной: - От дядьке везет, я б на свою холеру сменялся не глядя... - Так он тебе и сменяет. Ты б сменял? - Да ни в жизнь... - А ты бы сменял? - осведомилась Оксана уже на улице. - Тебя? - фыркнул Данил.- На холеру? Да ни в жисть, ясная пани. Какая вы сегодня, право... - Ой! - она отпрянула с неподдельным ужасом.- Новый костюм же! А ты рыбу терзал... - Да вымыл я руки,- сказал Данил.- С мылом, на три раза. И даже рот пастой прополоскал, пока ты наряд осматривала, не понес ли он урона от здешних кресел. У меня каг раз был в кармане тюбик, крошка, из гостиничных, с Польши осталось... - Это намек? - Откровенный,- сказал Данил.- Руки мытые, зубы чищены... Пойдем погуляем под сосенками? - и взял ее за руку. - Влияние окружающей идиллии? - А почему бы нам и не прогуляться идиллически, держась за руки? - пожал он плечами.- Можно же ненадолго стать нормальными людьми... - Это из какого-то романа? - Из головы. - Как в Польше? Ты так и не удосужился рассказать, зачом ездил...
|