Белорусский набатИ тут же получил тычок локтем в бок от приятеля. - Юрий Васильевич... - Щекотихин с интересом посмотрел на совершенно не похожего на врача бритоголового субъекта. - Лилия Борисовна... - на самом деле отчество Швецовой звучало как "Боруховна", но она старалась сие не афишировать, заранее предполагая в любом собеседнике ярого антисемита. - А я вас знаю! - обрадовался невысокий Денис. - По телевизору сколько раз видел! - Да, нас часто показывают, - высокомерно ответила Швецова... В дороге разговоры завязываются сами собой. Все началось с того, что Щекотихин попытался узнать политическую ориентацию попутчиков и с удовлетворением услышал, что те стоят на жестких, крайне правых рыночных позициях. Особенно громила-доктор. Сути работы Михаила Юрик не уловил, но депутату подробности были ни к чему. Достаточно того, что Миша - большой либерал. Швецовой болтовня Щекотихина с Денисом и Мишей была неинтересна, и она углубилась в роман Барбары Картленд. Поговорили о политической импотенции Президента, тупости и продажности чиновников, вопиющем беззаконии, творящемся в МВД и прокуратуре. Как-то сама собой беседа перешла на тему холокоста. И тут оказалось, что мнение Дениса разительно отличается от общепринятого. - Все это ерунда, - жестко заявил Рыбаков. - Холокост в настоящее время - огромное коммерческое предприятие, имеющее совершенно конкретные цели по извлечению прибылей. Путем фальсификации данных времен Второй мировой войны и выбивания репараций. - Вы сомневаетесь в п-преступлениях Гитлера? - вскинулся зайка-Щекотихин. - Не подменяйте понятия. Гитлер - тема отдельного разговора. Сейчас речь не об этом. Мы говорим о холокосте как о явлении. - Но были же концлагеря и г-газовые камеры! - Концлагеря были, газовые камеры - нет. - Как это нет? - язвительно спросил депутат.
|