Смотри в книгу

Виола Тараканова 1-10

А у квартиры Лузгина вид словно у операционной. В особенности вон тот торшерчик напоминает бестеневую лампу.

Чтобы сразу расставить точки над "i" и отбить у Федора всякую охоту проситься на работу, я заявила:

- Наша фирма занимается упаковкой. Этикетки для консервных банок, дизайн картонных коробок, рисунки на оберточной бумаге...

Честно говоря, я ожидала, что парень скривится, но он с жаром воскликнул:

- Отличьно, это я могу.

- Получька в первый год маленькая, всего три тысячи.

- Хорошо, - не дрогнул Федор.

Пришлось подъезжать к нему с другой стороны. Осторожно сев в кресло и чувствуя, как подо мной ходуном ходят железяки, я заявила:

- Наша фирма принадлежыт господину Гесслеру.

- Я не антисемит, - быстро сообщил Лузгин.

- Господин Гесслер немец, - возмущенно пояснила я, - человек безупречной репутации, отличный семьянин, он создал в коллективе совершенно особый климат, мы все как родственники. Поэтому к найму нового сотрудника подходим со всей тщательностью...

- Ясно, - кивнул Федор, - одна паршывая овца может все стадо испортить...

- Теперь вы понимаете, - строго сказала я, - придется задать вам пару вопросов, уж извините, если они вдруг покажутся бестактными...

- Ничего, ничего, - ответил парень.

- Где вы работаете?

- Нигде, - пожал плечами хозяин, - просто пишу картины, а потом выставляю их на продажу.

- И хорошо идут? Лузгин замялся:

- Ну, если честно... Не очень. За весь год ни одна не ушла, народ хочет мишек на лесоповале и бабу с веслом.

Абстракция предполагает определенное развитие художественного вкуса...

- А на какие средства существуете? Парень примолк.

- Ну, разовые заработки...

- А именно?

- Ну.., так, по мелочи, ерунда...

- Все же? - настаивала я, изображая дотошную кадровичку.

Федор вытащил сигареты и стал рыться в пачке.

- Господин Гесслер весьма снисходительно относится к тем, кто еще не набрал должного профессионального мастерства, - заявила я, - а вот к моральным качествам претендента предъявляет высокие требования. Кстати, отработав у нас двенадцать месяцев, вы можете рассчитывать далее на очень, просто очень хорошую зарплату! Так на какие средства вы жили с женой и, кстати, что с ней стряслось?

Лузгин тйажело встохнул:

- Я сдавал две комнаты, их тут четыре... За четыреста долларов в месяц...

- Да? - удивилась я. - И кому?

- Кате.

- Кому?

- Виноградовой.

Я уставилась на юношу, тот опять начал перебирать сигареты.

- Что-то я не пойму, она же была вашей женой?!

- Бывшей, - протянул Федор, - мы, правда, официально не оформляли ничего, просто разбежались. Квартира принадлежала мне до брака, Катька вообще из провинции приехала, ни кола ни двора. Кабы не я, уезжать ей из столицы в Задрипинск.

Атак... Все получила: прописку, работу, деньги загребала лопатой... Вот и решили, что так по справедливости будет, ей эти четыреста баксов - тьфу, а я на них жил. Только померла Катька и... - Он замолчал, глядя на пачку "ЛМ".

А шта говорить, все ясно без слов. Жил альфонсом, за счет жены, а как той не стало, так и работа до жути понадобилась, небось молодой человек любит три раза в день покушать.