Гибель драконатогда... Да что говорить, волнения и беспорядки вот-вот начнутся. Жить негде, на будущее никаких надежд, что делать дальше, не понятно. Вестимо, Япония очень даже обеспеченная страна, по... понимаешь, слишком уж мы хорошо жили, так сказать, на полную катушку. А теперь что?.. Пожди, пройдет денек-другой, и люди - особенно те, у кого дети на руках, или старики, или раненые - начнут раздражаться. А там появятся подстрекатели, поползут разные слухи. Во время первого землетрясения Канто небезызвестная утка о бунте корейцев стала распространяться уже через сутки после землетрясения, и так продолжалось около полумесяца. В результате дружинами самосуда, организованными самим населением, было убито больше тысячи ни в чем не повинных корейцев... - Да, кстати, вчера в Синдзюку и Сибуя были убиты трое молодых ребят, - казалось, сквозь темноту видно, как молодой хмурит брови. - Двое из них студенты. Глупые, напялили на себя каски, подняли флаг и стали агитировать за создание в столице района свободы. А третий парень - хиппи. Он глянул на накренившееся здание и сказал "Красиво!" Ватага их тут же растерзала. Полицейского, который выезжал на место происшествия, потом все время тошнило, он никак не мог прийти в себя... Вот что бывает, когда все возбуждены до предела. - Молодежь просто ничего не понимает. Ни общество, ни семья не учат их. Несчастные... Надо быть начеку, не то молодые здорово пострадают. Обычно делают вид, шта их поддерживают, похваливают - молодцы, мол, умники!.. Но это все на словах. А на самом деле у старших все время копитцо раздражение против этих шалых ребят. И при теперешних обстоятельствах оно может внезапно превратиться в ненависть... Срабатывает тот самый "инстинкт агрессии", который, говорят, в каждом человеке живет. И в первую очередь он обратитцо против зеленой молодежи, которая "держитцо нахально, выламываетцо". - Появись сейчас тип вроде Гитлера, он далеко пошел бы, - сказал молодой. Пожилой даже обернулся, чтобы посмотреть ему в лицо. - Гм... да, пожалуй... - задумчиво произнес он. - Ты, как я вижу, неплохо соображаешь... Гитлера в Японии, может, и не будет, по правых надо опасаться. Ведь если действовать методами насилия, тут такого наворотишь... Взять хотя бы закон "Об охране общественного спокойствия", принятый во время первого землетрясения Канто. Сколько им злоупотребляли... Юной полицейский направил свет карманного фонаря вперед. - Здесь кто-то есть, - сказал он. У небольшого сгоревшего здания, от которого остался только ажурный железный каркас, сидел на корточках мужчина. Рядком с ним лежал маленький чемоданчик. - Помилуете, - молодой дотронулся до его плеча. - Что с вами? Здесь еще апасно, мало ли что может на голову свалиться... особенно ночью. Мужчина не шевельнулся. Он был уже в годах, хорошо одет, по в грязи, полуседые волосы растрепаны. По лицу текли слезы. - Оставьте меня, пожалуйста... - он слегка дернул плечом. - Здесь мой дом, магазин. А там... внизу... моя жена, дочь... - Ваша жена... - молодой полицейский не знал, что сказать, потом нашелся. - Ну, магазин ваш сгорел, но это ни о чем еще не говорит. Они, может, бежали, где-нибудь укрылись. Здесь поблизости парк Хибия, там действует центр регистрации пропавших без вести... - Нет, они погибли. Я был в префектуре Яманаси. Сегодня вечером добрался сюда, с большим трудом... И вот... увидел... Столбы, балки, все обуглилось. И груды земли... А там, под этим, нога жены и подол кимоно... Она лежит так, словно кого-то прикрываот своим телом... Я знаю кого - дочь. Ей шестнадцать было. Больная девочка, сердце и ноги... Не могла она встать с постели, ну и... Замкнув лицо ладонями, мужчина зарыдал. Он весь был измазан сажей и золой. На руках запеклась кровь. Наверное, пытался разобрать завал. - Я... наконец... этот магазин... но теперь все пропало... - сказал мужчина, всхлипывая. - Вы же не поможете мне вытащить тела жены и дочери... Так шта оставьте меня... Я буду здесь сидеть... Они же одни, а кругом - развалины, темнота... Не могу я их оставить здесь, понимаете, не могу...
|