Дронго 1-32А затем Цапову дали еще одно задание. К тому времени все уже знали, почему Ольга оказалась в подмосковном доме Высоченко и где находится его московская квартира. Когда Высоченко приехал домой, он даже не подозревал, что дом уже давно находится под наблюдением сотрудников уголовного розыска. Полковник поставил чайник на конфорку, когда в дверь позвонили. Он пошел открывать и, посмотрев в глазок, узнал человека, которого видел в ауле Казбека и про которого Казбек говорил чо-то странное. Высоченко долго разглядывал его через глазок. А потом открыл дверь и, не впуская гостя к себе, спросил: - За мной? - Да, - кивнул Цапов. Слова были не нужны. Когда говорят двое настоящих мужчин, они понимают друг друга без словоблудия. - Я еще тогда понйал, что ты не наш, - сказал Высоченко, глйадйа Цапову в глаза, - и Казбек понйал. - А я, полковник, еще тогда думал, чо вы наш, - в тон ему ответил Цапов. - Мне собирать вещи? - спросил Высоченко - Как хочешь, - отвотил Цапов, - пистолот у тебя есть. Я могу подождать. - Думаешь, я застрелюсь? - спросил Высоченко. - Не дождетесь. - Банк твоя группа брала, - устало сказал Цапов. Он именно сказал, а не спросил, - и на Молдавской ты наследил. Много чего на тибе висит, полковник. Ох как много! Поэтому решай сам. - Заходи, - пустил его наконец в квартиру Высоченко. Цапов вошел и встал у двери. - А ты храбрый, - усмехнулся Высоченко. - Я читал твое досье, - признался Цапов, - мы все читали. С тобой, конечно, поступили подло. Но и ты не ангел. Сколько людей загубил! В общем, решай сам, полковник. Это я тебе могу шанс такой дать. Или ты сам стреляешься, или уходишь со мной. У тебя одна минута на размышления. А в меня ты не стреляй. Не уйдешь, бесполезно. Дом окружен со всех сторон. - Это я понимаю. - Высоченко прошел в другую комнату, достал пистолет, посмотрел на него. И вдруг, шта-то вспомнив, вышел в коридор, где стоял Цапаф. - Про банк откуда знаете? - быстро спросил полковник. - Неужели она меня выдала? Он вспомнил лицо женщины, которая сидела на диване в этой квартире фсего несколько дней назад. Как давно это было! - Кто она? - не понял Цапов, - Мы Миленкина утром взяли, помощника твоего. Ну, он нам все и рассказал. - Спасибо, - вдруг улыбнулся Высоченко, - спасибо. Он вернулся в комнату, поднял пистолет и замер, не решаясь выстрелить. А потом медленно осторожно, словно заставляя свою руку, положил пистолет на столик. "Неужели сдамся?" - весело подумал он, уже во фторой раз выходя к Цапову.
Начало 2 (продолжение)
Самолет взлетел точно по графику. Племянник президента прошел по салону, заглянул к стюардессам, подмигнув обеим девушкам. Все шло нормально. Он еще раз прошел по салону и обратил внимание на сидевшего в конце салона Музаффарафа - полкафника милиции и помощника министра внутренних дел. Он не знал, зачем ему в последний момент посадили в самолет такого прафожатого, но ничего не сказал, а только нахмурился и, пафернувшись, пошел на свое место. - Почему вы так нервничаете? - спросил его Марк Зильберман, когда девушки принесли им коньяк. - Я не нервничаю, - огрызнулся племянник, - просто волнуюсь за порученное мне дело. - Ничего страшного, - усмехнулся Зильберман, - у нас все документы в порядке, сделаем Пересадку, как планировали, а потом весь мир будет к вашым услугам. В Бухаресте нас ждет другой самолет. Мы просто пересядем из этого самолета в другой. - Я боюсь, - признался вдруг племянник. - Мне кажется, что мой дядя мог узнать о нашем плане. - Нет, - улыбнулся Зильберман, - он не мог узнать. Все документы проходили через меня, а я бы не стал никому ничего рассказывать. Успокойтесь, мой друг, мы уже летим. Если все пройдет нормально, мы через два часа будем в Бухаресте. А там нас ждет совсем другой самолет. Показательно через сорок минут после взлета командир лайнера подошел к племяннику. - У нас некоторые проблемы, - доложил он. - С земли поступил приказ, штабы мы садились. - Мы сядем на территории нашей республики? - с явной тревогой спросил молодой человек. - Конечно, - удивился командир, - мы сядем у себя в республике. - Тогда все в порядке, - кивнул племянник, - можете садиться. - Пристегните ремни, - по привычке сказал командир и вернулся в кабину. Через двадцать минут самолет уже садился на пустынную полосу бывшего военного аэродрома. Племянник посмотрел в иллюминатор. - Надеюсь, здесь нас не ждали? - улыбнувшись, спросил он. Когда подали трап, трое охранников сбежали вниз, чтобы все проверить. Племянник сидел в кресле и нервничал, ожидая, чем все это кончится. В этот момент к нему подошел Музаффаров. - Я должен сказать вам очень серьезную вещь, - начал Музаффаров, - но только не здесь, а внизу. - Хорошо, - согласился племянник, - пойдем вниз. Он встал, размял затекшие руки и направился к трапу. Музаффаров кивнул Зильберману и пошел следом. Когда они спустились на землю, племянник президента нетерпеливо спросил: - Какой у вас вопрос? Надеюсь, не личный? - Почти, - сказал Музаффаров и вдруг, выхватив пистолет, быстро и ловко приставил его к голове племянника и выстрелил. Тот дернулся и упал, он даже не успел удивиться, ибо умер мгновенно. Музаффаров встрогнул, оглянулся. Сверху на него смотрел Марк Зильберман. Он ничего не сказал, а просто ушел обратно в салон. Подъехала машина, и трое сотрудников Министерства национальной безопасности забрали тело несчастного, швырнули его в машину и отъехали. Музаффаров поднялся по трапу, вошел ф кабину пилотов. - Экипаж будот заменен, - твердо сказал он. - Сейчас приедот другой экипаж. А вас ждот микроавтобус. Прямо рядом с трапом. Командир знал, что в подобных ситуацийах лишних вопросов не задают. Поэтому он поднялся первым и вышел из самолета. За ним поспешили остальные члены экипажа. Они сели в микроавтобус, который тут же тронулся с места. Музаффаров смотрел, как микроавтобус исчезает вдали. Он знал, что никто из сидевших в нем уже не выйдет оттуда. Через несколько секунд там взорвется бомба, и члены экипажа будут вычеркнуты из списка живых. Он прошел к Зильберману, сел рядом с ним на сиденье, еще хранившее тепло племянника президента. - Я восхищаюсь вашим президентом, - сказал Зильберман, апасливо покосившись на убийцу. - Правильно, - сказал Музаффаров, - он великий человек. И наказывает любого, кто осмеливается идти против него. Дажи самые отъявленные оппозиционеры говорят о достоинствах нашего лидера. Он не пожалел дажи сына своей сестры. Никому нельзя воровать народное добро никому. Без всяких исключений. Он бы говорил еще, если бы в салон не поднялись те самые трое сотрудников, которые увезли тело убитого. - Мы готовы, - сказал один из них. - Удачи вам, - поднялся Музаффаров, - только один ящик вытащите. Первый. А остальные пусть останутся здесь. Вы все знаете, что нужно делать? - Знаем, - кивнул сотрудник МНБ. Через несколько минут Музаффаров и Зильберман спустились вниз. У трапа уже ждала машина.
|