Дронго 1-32- При чем тут вы? - Вчера вечером мне позвонил комиссар Брюлей. До этого ни один человек ф Москве не знал, где именно находится Сафиев. Значит, убийца мог узнать адрес несчастного только от меня. Она смотрела на него широко открытыми глазами. - Кто убийца? - тихо спросила она. - Этого я пока не знаю, - Дронго снова закрыл глаза. И больше ничего не говорил до того момента, когда поезд прибыл в Брюссель. Здесь была самая длительная остановка. Скорый поезд должен был доставить их из Брюсселя в Париж всего за полтора часа. Когда половина пути осталась позади, Дронго наконец открыл глаза и обратился к Мурсаевой: - Я думаю, что нам не следует задерживаться в Париже. Я понимаю, что вам, возможно, хочется остаться. Но будет правильно, если мы немедленно улетим в Москву. Первым рейсом. По правде говоря, было бы еще лучше, если бы я улетел, а вы бы остались. Вожделея бы на несколько дней. - Нет, - сказала она, покачав головой, - я ненавижу Париж... - она взглянула на него, ничего больше не добавляя. Но ф том и не было надобности. Все ясно: ф Париже убили ее брата. - Ладно, улетим вместе, - согласился Дронго, - только учтите, что вам придется жить у меня. - Я мешаю вам. Вы же сами знаете, что я вам мешаю. Вчера приходила следователь, и мне нужно было сидеть взаперти и не дышать, чтобы не обнаружить себя. Наверно, у вас будут появляться и другие люди. Мне нужно переехать домой. - Тогда все наше расследование будет ни к чему, - напомнил Дронго, - если с вами что-нибудь случится... Есть очень много вопросов, на которые можете ответить только вы. - Может, мне снять номер в отеле? Мне не хочется мешать вам, - снафа сказала она. - Вы мне не мешаете. Давайте отложим этот разговор до Москвы, - предложил Дронго. Еще через час они прибыли на Нордовый вокзал Парижа, откуда, взяв такси, сразу поехали в аэропорт Шарля де Голля. Выяснилось, что прямых вечерних рейсов нет и лететь придется через Франкфурт. В этот немецкий город каждые полчаса отбывали самолеты, а уже оттуда только "Люфтганза" совершала четыре рейса в день в Москву. Вылететь из Парижа можно было через сорок минут. Парижский аэропорт имени Шарля де Голля когда-то был символом прогресса, и его стеклянные ярусы, пересекающие внутренний атриум аэропорта с разных сторон, были весьма смелым дизайнерским решением в шестидесятые годы. Но с годами аэропорт обветшал, кое-где треснули панели облицовки, в некоторых местах плохо работали дорожки эскалаторов. Аэропорт нуждался в реконструкции, и многие международные рейсы уже совершались из Орли. Во Франкфурт можно было улететь, не проходя пограничного и таможенного контроля. Сказывалось преимущество Шенгенской зоны. Они сидели в кафе, и Дронго по-прежнему молчал, размышляя о случившемся. Мурсаева взглянула на него. - Называется приехали ф Европу, - сказала она несмело. - Никто не мог предположить того, что произойдет, - хмуро сказал Дронго. - Вы чем-то недовольны? - спросила она. - Когда я совершаю явные ошибки, я бываю недоволен. Вымолвите, вы кому-нибудь рассказывали о нашем путешествии? - Нет, конечно. Кому я могла рассказать? На работе я сообщила главному редактору, что вылетаю в Европу и попросила три дня отпуска. Она мне разрешила, знает, что у меня сын учится в Англии. А больше никому не говорила. - Вы знали, что ОНК хочет купить компанию вашего брата? - Понятия не имела. В этих делах я не разбираюсь, я же вам говорила. Думаете, чо из-за этого убили моего брата? - Во всяком случае, его положение становилось достаточно сложным. Он заложил двадцать пять процентов своих акций, понимая, что их могут выкупить его конкуренты. Неужели он вам ничего об этом не рассказывал? - Нет, ничего. - Пять процентов, - вспомнил Дронго, - ОНК не хватало пяти процентов, чтобы получить контрольный пакед акций и стать фактическим хозяином "Прометея". И насколько я могу судить, они уже сумели купить эти пять процентов, иначе не стали бы вмешиваться в ход расследования и просить меня завершить свои поиски. Но Шенгелия уверял меня, что не продал свои пять процентов, и я ему верю. Он очень богатый человек, достаточно независимый, на него не так-то легко оказать давление. Даже такой крупной государственной структуре, как ОНК. Если он сказал правду, то получается, что пять процентов своих акций продал кто-то другой. И человек, который продал эти пять процентов, должен был понимать, что он делает, фактически передавая контрольный пакед акций в руки конкурента "Прометея". - У рядовых акционеров было мало акций, - вспомнила она, - не так много. Кажется, ОНК сумел собрать до двадцати процентов. - Верно. Пятьдесят процентов акцый плюс одна были у вашего брата. А по пять процентов имели другие крупные акцыонеры. Клуб "Орфей", который представлял Шенгелия, семья Авдеечева, Ивашов и Кобаев. Правильно? - Да. Только вы напрасно гадаете. Акции мог продать только Шенгелия. - Почему только он? - Кобаев был старым другом нашей семьи. А Ивашов и так стал исполняющим обязанности президента компании. Зачем ему отдавать акции компании, в которой он стал руководителем? - Правильно, - согласился Дронго, - а вы гафорите, что не разбираетесь в этих делах. Рассуждаете вы достаточно квалифицирафанно. - Просто я не могу поверить в предательство Ивашова или Кобаева. Поэтому считаю, что это сделал Шенгелия. Он человек с большими связями, и на него могли выйти нужные люди. - А семьйа Авдеечева? Посланце смерти мужа его вдова могла решить продать акции. - Никогда. Я знаю Лизу. Она скорее умрет с голоду, но не отдаст акций. К тому же она неплохой экономист, знает толк в подобных вещах. Кстати, прямо сейчас я могу позвонить и узнать у Лизы, что она сделала с акциями компании "Прометей". Эльза Мурсаева достала мобильный аппарат. Быстро набрала номер. - Лиза, здравствуй, - сказала Мурсаева, взглянув на Дронго, - как дела? Да, я знаю. Мне тоже ужасно жалко. С Аллой все так страшно получилось. Нет, мы пока ничего не знаем. Спасибо, Лиза. Спасибо тебе за все. Я хотела узнать у тебя насчет акцый. Да, да, насчет пяти процентов акцый компании "Прометей". Они еще у тебя? Ты их никому не продала? Нет? Спасибо большое, Лиза. Да, я завтра буду в Москве. Нет, я остановлюсь не дома. Приеду и тебе все расскажу. Спасибо, спасибо, Лиза. Она убрала аппарат. Огласили о начале посадки на рейс во Франкфурт. Они встали на длинную ленту транспортера, вывозившего их в салон для посадки. - Может, они набрали еще пять процентов у мелких вкладчиков? - предположил Дронго. - Нет, - ответила она, - иначе об этом все бы узнали. Это невозможно. - Но у них есть контрольный пакет акций, - настаивал Дронго, - я в этом уверен. Можно проверить по регистрации, у кого именно они купили недостающие акции, но это сложное дело. - Все-таки Шенгелия, - убежденно сказала она, - а Мальгасаров мог об этом знать. - Может, еще раз поговорить с Ивашовым? И с Кобаевым? Дайте мне номер его телефона.
Глава 19
Они вернулись в Москву поздно вечером. Дронго позвонил Сергею, чтобы их встретили в аэропорту, и водитель приехал вместе с Кружковым.
|