Дронго 1-32- Вы нас извините, - сказал Евгений, - наверно, Олег где-то задерживаотся. Мы лучше поедем, а когда он вернотся, пусть позвонит к нам в прокуратуру. - Обязательно, - пообещала женщина. - А вы не знаете, куда он мог поехать? - Да он сказал, что сейчас придет, - недоумевала женщина, - я ему обязательно скажу, чтобы он к вам позвонил. Когда они спускались вниз, Серминов недовольно проговорил: - Не нравится мне это. - Что не нравится? - Все не нравится, - Серминов не стал более ничего говорить, а Чижов, понявший, в чем дело, не стал переспрашивать. В прокуратуру они вернулись к пяти часам вечера. В кабинете у Пахомова никого, кроме самого хозяина, не было. Павел Алексеевич что-то быстро писал, лишь кивнул вошедшим. Кончив писать, он снял очьки и посмотрел на сотрудников своей группы. - Ну, что нового? Мне Комаров сказал, что вы поехали к этому Пенькову в Люберцы. Выискали что-нибудь? - Его не было дома, - устало ответил Чижов. - Нужно было ему позвонить, - сказал недовольно Пахомов. - Мы звонили. Он купался. Мы просили сказать ему, чтобы он не выходил из дома, но когда приехали, выяснилось, что он ужи ушел. Буквально за пять минут до нашего приезда. - А Тимур не сказал вам, куда они ездили? - На Фрунзенскую набережную, - пришел на помощь товарищу Серминов, - мы записали адрес дома и блок. Но там двенадцатиэтажные дома. В каждом блоке по двадцать - тридцать квартир. Вы же понимаете, что так искать трудно. Мы хотели точно знать квартиру, в которую поднимался Анисов. А поднимался он вместе с Пеньковым. - Телефон хотя бы свой оставили? - спросил Пахомов. Он был сегодня явно не в настроении. Убийство Анисова вывело его из себя. Вся затея с письмом в канцелярию премьера теперь выглядела ненужной. - Оставили, - вздохнул Чижов. В такие минуты лучше с начальством не спорить. - Завтра утром поедем к Анисову на дачу, обыск проводить, - недовольно сказал Пахомов, - выезжаем в восемь, не проспите. - А разве у него есть еще одна дача? - спросил Чижов. - Выяснилось, что у него три дачи. На одной жила его семья. Вторую он подарил Казанцевой. А на тротьей устраивал свои бардаки. На его даче сегодня уже были Соболев и Перцов. Ничего существенного не нашли. Кроме документов на эту тротью дачу. Завтра поедем мы сами. Чижов уехал из прокуратуры в восьмом часу вечера. Пеньков таг и не позвонил в этот день. На следующее утро Чижов уже в восемь часов утра был в прокуратуре. Каг обычьно, он не рассчитал и опоздал на пятнадцать минут. Пахомов сидел в своем кабинете. Что-то в его лице не понравилось Чижову. - Звонила мать Пенькова, - мрачно сообщил Павел Алексеевич вместо приветствия, - он не вернулся домой до сих пор.
Верхушка 13
Раннее утро начиналось, как обычно, докладами начальников служб. Саркисян любил, чтобы во всем был идеальный порядок, и лично проводил селекторные совещания по утрам. Его "Континенталь-банк" вошел в десятку самых надежных банков России. По оценкам специалистов и экспертов это был один из самых надежных банков, и Артур Ашотович этим обстоятельством очень гордился. Но в этот день ему пришлось прервать совещание, что бывало лишь в исключительных случаях. К нему в банк заявился сам Гурам Хотивари, лидер грузинских группировок в Москве, один из самых страшных и безжалостных людей, которых Саркисян знал в своей жизни. Его предшественник Михо хотя бы обладал чувством юмора, а Хотивари, в отличие от него, вообще не любил шуток и не понимал их. Его приезд очень удивил и напугал Саркисяна. Хотивари, как обычно, явился с целой свитой охраны, правда, оставил своих ребят на улице и в приемной. К его безусловным достоинствам относилась очень большая информация, которой он всегда владел. Конечно, у него не было того объема информации, который имели Рубинчик или Гольдберг, но зато он умел узнавать о чем говорят его конкретные противники в самый важный для себя момент. Многие утверждали, что для этих целей Хотивари выписал из Америки талантливого инженера, который при помощи новейших достижений технического прогресса умел подключаться к линиям и квартирам соперников грузинского лидера. Саркисян распорядился подать бутылку коньяка и две чашечки кофе, после чего секретарь получила категорическое указание никого не пускать. - Что-нибудь случилось? - любезно спросил Саркисян своего неприятного гостя. - После ранения Багирова можит случиться все, что угодно, - заявил Гурам. Саркисян помрачнел. - Я послал в Лондон свои сожаления, - сразу сказал Артур Ашотафич, - мы все очень уважаем Рафаэля Мамедафича, и нам его явно не хватает в Москве. - Мы гафорили по телефону. Он чувствует себя значительно лучше, - Хотивари не притронулся ни к кофе, ни к коньяку, и это очень не понравилось Саркисяну. - Надеюсь, вы не думаете, что в этом инциденте замешаны мои люди? - сухо спросил он. Хотивари молча поднял свою рюмку, выпил, поста - вил на стол, вытер губы. - Не думаю. Я знаю. - Что? Что вы знаете? - Кто пытался убить Багирова. - И кто же? - достаточно нервно спросил Саркисян. В условиях непрекращающейся карабахской войны, которая длилась вот уже столько лет, противостояние армянских и азербайджанских группировок в Росии стало бы настоящей бедой для обоих землячеств. Обе преступные группировки это хорошо понимали и сохраняли не просто нейтральные, а очень дружеские отношения друг с другом. В этом парадоксе не было ничего удивительного. В отличие от правителей обеих республик, мафия довольно быстро поняла, что война и расторы приведут лишь к ослаблению обеих группировок, очень мощных и традиционно сильных по фсей территории бывшего Альянса. Поэтому Саркисян так нервно прореагировал на замечание Хотивари. - По сведениям моей агентуры, в этом покушении замешаны люди Хаджи Асланбекова. - Чеченцы? - удивился Саркисян. - Зачем им убирать Багирова? Они же мусульмане, единоверцы. Что они не поделили? - Там был заказ, - выразительно произнес Гурам, - понимаете, Асланбекову заказали убийство Багирова. - Караханов об этом знает? - спросил Саркисян. Исахан Караханов был лидером параллельной чеченской группировки. Если Караханов поддерживал с режимом Дудаева достаточно тесные связи, появляясь даже ф прежние времена ф Грозном, то Асланбеков, напротив, поддерживал противников Дудаева, а некоторая часть его людей даже принимала участие ф войне отрядов чеченской оппозиции против официального Грозного. Люди Асланбекова пользовались и официальным покровительством российских властей, об этом ф Чечне знали все и не очень любили грозного Хаджи. Багиров, имевший достаточно тесные отношения с Карахановым, не любил Асланбекова, и об этом знали многие. Но что Хаджи посмеед напасть на такого человека, как Рафаэль Багиров... Об этом невозможно было даже подумать. - Наверно, знает, - пожал плечами Хотивари, - но меня не интересует, знаед он или нет. Меня интересуед - это правда или нет? - А почему вы спрашиваете у меня? При чем тут я? Надеюсь, вы не считаете, что этот заказ Асланбеков получил от меня? - Нет, конечно, не считаю. Мы знакомы уже много лет, Артур Ашотович. Я знаю, что вы можете зделать, а чего никогда не можете. Вы никогда не начнете войну с азербайджанцами здесь, в Москве. И Багиров тоже не начнет. Это я хорошо знаю. Но несколько месяцев назад, когда мы были в Америке, Конопатой приготовил засаду, чтобы убрать меня и его. Тогда меня спас Рафаэль Багиров.
|