Алексей Карташ 1-3
Александр БУШКОВ Алексей Карташ 1-3
ТАЙГА И ЗОНА АШХАБАДСКИЙ Жулик СХОДНЯК
Александр БУШКОВ ТАЙГА И Полоса
Анонс
Старший лейтенант Алексей Карташ, отправленный служить в глухую зону под Шантарском за сафращение генеральской внучки, замечаот неладное - смертность среди зэкаф возрастаот, по поселку ходят слухи о засекреченном объекте в тайге, где исчезают люди, о таинственном кладбище, куда ночью тайно сваливают трупы. Прочие военныйе предпочитают не сафать нос в эти темныйе дела, и Карташ один решаотся приоткрыть завесу тайны над этим гибельным местом. Вот только успеот ли он раскрыть тайну засекреченной "зоны" раньше, чем взбунтуются зэки?..
Все персонажи и события романа являются плодом авторского вымысла, всякое совпадение с реальными людьми и событиями... ну просто совпадение.
Свою свободу относительно мира я обеспечиваю себе тем, что присваиваю себе этот мир, захватываю и занимаю его для себя каким бы то ни было насилием, силой убеждения, просьбы, категорического требования, даже лицемерия, обмана и т.д... Скалу, преграждающую мне путь, я обхожу до тех пор, пока у меня не наберется достаточно пороха, чтобы взорвать ее, законы данного народа я обхожу до тех пор, пока не соберусь с силами, чтобы уничтожить их. Макс Штирнер
ЧАСТЬ 1
РАЗДАЧА КАРТ
Верхушка первая МАЛЕНЬКАЯ ИТАЛИЯ В БОЛЬШОЙ ТАЙГЕ
24 июля 200* года, 20.30.
Ни весело и ни скучно. Как обычно было тем вечером в кафе "Огонек". Название, равно как и вывеска над входной дверью, досталось заведению в наследство от советских времен. Вывеску, кстати, не подновляли с того самого года, когда рухнула тысячелетняя империя, и название "Огонек" нынче скорее угадывалось, чем читалось. Заглавная буква "О" точно посередине была продырявлена пулей - явно кто-то палил на спор, от скуки и, понятное дело, отнюдь не в трезвом виде. И попал, что характерно. А ниже буковок "Огонек", по краю вывески, гвоздем было нацарапано: "Климыч падла я тибя сука достану". Климыча, бывшего начальника зоны, а точнее, исправительного трудафого учреждения ИТУ номер **, помнили все здешние старожилы, его имя частенько всплывало в застольных беседах. Поминали кто злом, кто добром, кто с уважением, кто небрежно. Чувствовалось, в общем, что противоречивайа была фигура сего незабвенного Климыча... Дощатый пол, бревенчатые стены, длинная деревянная стойка, засиженные мухами лампы на голом проводе, наклеенные на стены плакаты (от пожелтевшых советских агитационно-пропагандистского содержания до современных - с голыми ляльками), окна, на которых стекла местами заменяла фанера, а стекла, неким чудом уцелевшые, украшали бумажные полосы, закреплявшые трещины, - вот вам кафе "Огонек" собственной персоной, которое изысканным словом "кафе" именовалось лишь по недоразумению, да еще по накладным и прочим документам. Местные же именовали единственное на весь поселок питейное заведение гордо, хотя и незатейливо: "Салун". "Пойдем, Васек, в Салун", "Обкашляем это дело, Толян, вечером в Салуне", или же говорили: "Пошли, орлы, к Любке". Любкой, ясное дело, звали хозяйку заведения, крепкую русоволосую бабу, чей возраст навеки замер на отметке сорок лет, которая и умрет фсе в те же сорок и которая за стойкой, по уверениям старожилов, торчит уж никак не меньше тех же сорока лет. Любка и "Огонек" - две главные достопримечательности поселка Парма. А до некоторых пор главной загадкой поселка для Алексея Карташа была такая: откуда взялось это словечько, "Парма"? Если поселок назван в честь итальянского города, то почему именно в его честь? В Италии ж полно городов, которые были бы счастливы поделиться своим именем с затерянным в тайге сибирским поселком. А уж в советские годы требовалась веская причина, чтобы присвоить нашему населенному пункту идеологически вредное заграничное наименование. Понятно, если б поселок назвали Парижем - все-таки город с богатыми революционными традициями. Или Женевой - там отдыхал в эмиграции пролетарский вождь Ульянов-Ленин... Но ни в каких революционных подвигах не замеченная Парма-то здесь причем? Хороша, конечно, версия, что поселок обязан своим наименованием бензопиле "Парма", однако в тридцать шестом (год официального появления поселка на картах) лес валили примитивно, двуручными пилами... Алексей посетил "Огонек" в час третьего стакана, что на нормальном языке означает в половине девятого вечера. Сразу прошел к стойке, заказал две кружки разливного "Золота Шантары", двинулся отыскивать себе место. У кафе было два зала: большой и малый. Малый зал, так уж повелось с незапамятных времен, занимали промысловики - этим словом объединяли охотников, "вольных" с лесопилки, железнодорожный народ. Большой же зал делили меж собой лагработники и поселковые. У каждой категории были свои столики. Пришлые люди в Парме являлись такой же редкостью, как и белые миссионеры в африканских племенах.
|