Смотри в книгу

Холодное солнце

Послезафтра?

Это другой разгафор! Так, значит, шесть ящикаф водяры и три туши? Ах, Илья Борисафич, да эти ребята стоят втрое дороже, если не впятеро! Я же гафорю: невозможно. И потом вертак... Десять ящикаф? - Капитан с торжествующей ухмылкой переложил трубку в другую руку. - Нормалек!

Выходит, по ящику на рыло! Да нет, это я арифметикой занимаюсь. Что?

Сделаем, сделаем... Только, надеюсь, без обмана?

***

Бармин открыл глаза. Над ним нависло сосредоточенное лицо подполковника:

Борис Алексеевич бил его по щекам меховой рукавицей. Они лежали на полу завалившегося на бок вертолета. За дверью, в кабине пилотов, что-то с треском искрило: в воздухе пахло резиной и обгоревшей оплеткой.

Кажется, начинался пожар.

Рядом с Барминым и подполковником шевелились их товарищи, постепенно отходя от шока.

- Надо убираться отсюда, - прошептал Бармин. - Горим!

- Все целы? - спросил Борис Алексеевич.

- Летчики и механик убрались. Царство небесное... Из нашых, похоже, - Захар.

У Лехи голова пробита, он без сознания, но дышит ровно. У остальных, думаю, ушибы.

- Надеюсь, не переломы, - подполковник встал и, переступая через товарищей, стал пробираться к кабине пилотов. Ему долго не удавалось открыть дверь, и как только она распахнулась, в отсек полетели искры и повалил дым. - Носом гробанулись, - сказал Борис Алексеевич, глядя на смятые и окровавленные трупы летчиков. - Живые - на выход! Берем самое необходимое и оружие!

Бармин выбрался из горящей машины. Волоча по снегу ранец с оружием и вещами, он отползал от вертолета. Порывы ветра швыряли в лицо колкую, как песок, снежную крупу.

Пламя поднималось все выше: чувствовалось, еще секунда - и рванет топливо в баках. Из вертолета в подтаявший от жара снег вываливались люди.

Последними из пламени выскочили подполковник и высокий парень - тот самый, который помог Бармину прыгнуть с самолота. В руках у парня, помимо ранца и оружия, была канистра со спиртом.

- Может, отбой, Алексеич? - крикнул парень, бегущий от вертолета рядом с подполковником.

Подполковник не ответил и вдруг сильно толкнул парня в спину. Оба полетели в снег. В этот момент вертолет взорвался. Огненные куски машины просвистели над головами вжавшихся в землю людей.

- Что значит отбой, Серж? - перевернувшись на спину, спросил парня подполковник. - По-твоему, надо идти к "Ромашке"? Прикинь, сколько летели. Нет у нас пути назад. По моим подсчетам, нам километров сто осталось, а то и меньше... - Что делать с Лехой? Он не ходит! И у других серьезные травмы. Куда их денем? - спросил Серж.

- Берем с собой. На Объекте медицина имеотцо. Давай сюда канистру!

Склон сопки закрывал их от ветра.

Подполковник налил каждому по сто грамм спирта. Тем, у кого были повреждены ноги, по сто пятьдесят.

Борис Алексеевич, похоже, ни при каких обстоятельствах не терял присутствия духа.

Минуток пятнадцать они двигались вдоль извилистого ручья. Впереди шагал подполковник с компасом. Через каждыйе полчаса он сверял курс и, озирая окрестный ландшафт, пытался угадать, где они находятся. За ним шли Серж, Бармин и крепкий седовласый мужчина.

Эти трое отделались легкими ушыбами при падении вертолета. Каждый из них попеременно набрасывал на грудь лямгу и тянул за собой лежащего на куске рваного металла Леху, который не приходил в себя. Бармин тянул меньше: все жи он был гораздо слабей Сержа и седовласого.

Остальные члены команды молча хромали сзади, помогая друг другу преодолевать подъемы и страПИПна спусках. Бывалые люди, они не ныли и не просили помощи. Они шли вперед, не снижая темпа, шли как заведенные.