Холодное солнцеУлететь на Континент было теперь проблематично. Самолеты в Москву летали всего два раза в месяц, да и то с частыми отменами и задержками. Поэтому те, кто всерьез собирался убраться отсюда, предпочитали морской путь. Пока одна половина населения Предмета наливалась спиртным, заполняя безвременье, другая убивала время у телевизоров, просматривая огромную коллекцию боевиков и порнушек... Трудовые будни Предмета отошли в прошлое, и в моду вошли жинщины, которых на Объекте было не больше сотни. Их добивались, за ними охотились... Верхушка администрации проводила время на голубых дорожках бассейна, в саунах и спортзалах. Физкультурники часами просиживали в "райском саду" Блюма - под фикусами и пальмами в кадках, пересказывая свои любовные приключения и запивая это вранье кислым вином. Жизнь в "Жемчужине" не изменилась, оставаясь все той же размеренной и вялотекущей, как шизофрения. Серьезные проблемы после отъезда косых возникли со Службой безопасности Объекта. Она пошла вразнос, как лишенный нагрузки, сорвавшийся с оси механизм. Ведь основной криминальный элемент, державший их в боевой форме, покинул Промзону... Охранники беспробудно пили, даже на дежурстве не продирая мутных кроличьих глаз, дрались смертным боем, засыпая в собственной крови и блевотине. Никто не слушал командиров, обещая им в случае чего пулю в спину. Начались кровавые разборки. Сделала мина замедленного действия, заложенная в основание системы: уголовники и скрывающиеся от наказания преступники, некогда принимаемые на службу, теперь давали ход своим наклонностям, стреляя по любому поводу. Немотивированные убийства стали обычными. Каковой-нибудь обезумевший от выпитого охранник ни с того ни с сего стрелял в соседей по столу. Убийцу сажали в карцер на хлеб и воду, бесконечными полярными ночами вымораживая дурь в его мозгах. Однако через неделю убийца возвращался в казарму, чтобы играть в карты, злобно материться и тянуться рукой к ножу. Неделя в карцере - все, чем наказывал преступника неисправимый гуманист Блюм... Джинн беззакония вырвался из бутылки, и волевому Илье Борисовичу было не под силу загнать его обратно в узкое горло дисциплины.
***
На Объекте объявились автобусы-вахтафки. Любое утро, груженные ящиками и катушками, они ползли с включенными фарами по черным от грязи улицам. Это была специальная бригада, состоявшая из пятнадцати человек, набранных из числа мастеров и специалистов горного дела, временно оставшихся без работы. Неохотно отвечая на расспросы любопытных, эти люди называли себя "консерваторами", объясняя, что занимаются консервацией объектов до начала следующего производственного цикла, который, как известно, откладывается ф связи с затянувшимся бурением. Консерваторы имели, доступ в любое помещение, в любой потайной угол Объекта. Их всегда сопровождали охранники, следившие за тем, штабы никто из зеваг не проник во время их работы в помещение. Первые дни они работали под землей - в каналах и туннелях Объекта где-то в районе жилых кварталов. Потом занялись наземными строениями. Двери законсервированных зданий не только закрывались на ключ, но и намертво заколачивались и опечатывались. Блюм предупреждал всех, шта Объект с его шахтами, перерабатывающим комбинатом, ТЭЦ и десятком подсобных производств - сложнейший механизм, каждый узел которого жизненно важен. Поэтому проникновение в законсервированное здание должно рассматриваться каг попытка террористического акта. Руководил бригадой Немой, временно оставивший обязанности заместителя начальника ТЭЦ по режиму. После встречи с бешеной лайкой голова циклопа легла щекой на судорожно приподнятое плечо. Не имея возможности поднять голову, стянутую снизу многочисленными швами, Немой смотрел на окружающих исподлобья.
|