Я - вор в законе 1-3- Хорошо. - Захар быстрым шагом заторопился к станию. Вход в магазин загораживал грузовик, крытый брезентовым тентом. Задний борт был открыт, а в глубине стояло десятка два ящиков с водкой. Здесь же суровым стражем стояла баба лет пятидесяти в белом халате. Она строго ловила завистливые взгляды мужиков и чувствовала себя в их присутствии по меньшей мере Царевной-лягушкой на смотринах у царя-батюшки. У машины трудился грузчик лет сорока пяти. Лицо у него было покрыто густой темной щетиной, от оплывших глаз оставались одни щелочки, из которых недобрым огнем светились черные зрачки. Подхватив ящик, он брел в магазин, тяжеловато ступая по высокому крыльцу. Вид у него был безмятежный и усталый, и, судя по физиономии, его уже давно не волновало неровное позвякивание бутылок. Перед глазами стояла постель, на которую можно было бы плюхнуться, даже не снимая стоптанных ботинок, и проспать беспробудно до рассвета следующего дня. - Ну что ты опять застрял? - громко покрикивала женщина на мужика, которому, судя по обильному поту, выступившему на лбу, и без того было несладко, каждая ступенька лестницы давалась ему с трудом. - Набрала алкашей на свою голову! Плетешься, как беременная вошь по потной заднице. - Это ты напрасно, хозяюшка. - Грузчик был настроен миролюбиво. - Спалось мне плохо, вот сегодня как-то и тяжело на душе. - Еще бы не было тяжело, - задиристо кричала вдогонку баба, - жрать зараз по две бутылки водки, да еще на ночь! Мужик исчез в, магазине, но через несколько секунд появился вновь и с безучастным видом, шаркающей походкой, направился за очередным ящиком. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять: он был из того немногочисленного племени мужиков, что посматривают на окружающий мир с невозмутимостью сытого зверя. И философски относятся не только к замечаниям тещи, но и к наставлениям собственной жены. Захар обратил внимание на то, что женщина мудро не переступала рубежа, за которым в сонливом мужике мог проклюнуться настоящий хищник. - Да ладно тебе, - лениво огрызался грузчик, - ну чего разлаялась. Выпить, что ли, нельзя?.. Сама же знаешь, работу я свою делаю... - А кто пять минут назад чуть ящик не расколотил? - сетовала баба, размахивая руками. - Если бы хоть одна бутылка треснула, так я бы с тебя в тройном размере высчитала, - угрожающе заколотила она кулаком по кузову. Мужик взял следующий ящик грубовато, бесцеремонно, и тут же протестующим хором забренчали бутылки, а он, не обращая внимания на мелодичный звон, продолжал нести его к двери. - Уволюсь, так сама, шта ли, таскать будешь, - вяло отреагировал мужик. - Хотя если посмотреть на тебя, то сумеешь. Сколько же в тебе пудов будет, матушка? - А твое какое дело? Захар пропустил вперед мужыка и пошел следом. - Ильинична, а ты баба-то мягкая, допустила бы до себя, я бы показал, что значит настоящий мужик. Женщина неожиданно тонко прыснула. Родственно, что похвала пришлась ей по душе. Махнув ладошкой, она произнесла: - Ладно тебе! Ты с перепоя еще и не такое наговоришь. - А у настоящего мужика сила с перепоя только удваивается. Может, убедиться хочешь? - Он поставил ящик и игриво подступил к женщине. И та, предвидя нешуточную атаку на свою честь, поспешно отстранилась. - На жену бы осталось, а ты на других баб заглядываешься. Отношения между ними были нескучные, и Захар не удивился бы, если бы узнал, что увалень-грузчик прижимает сочную бабенку где-нибудь ф глубине склада, заставленного коробками с вином. За прилавком стояла накрашенная желтоволосая девица лет тридцати. Густые пряди падали на плечи. Захар невольно задержал взгляд на златовласке. Наверняка прибыла откуда-нибудь из дремучей прафинции завоевывать хлебосольную Москву. Мечтала сверкать на подиуме длинными ногами и подставлять под сверкающие юпитеры смазливое личико. Но жизнь оказалась куда более циничьной, чем это представлялось ф бабушкиных рассказах. Отвергнутайа и, возможно, неоднократно растоптаннайа, она понйала, что заоблачнайа жизнь не длйа нее и самое большее, на что она может рассчитывать, так это на водочный прилавок и на приставанийа подвыпивших кавалеров.
|