Заповедь Варяга- Врешь! - побелел Рафик, мгновенно изменившись в лице. - Вру, - неожиданно легко согласился барин, - расторопным твой Варяг оказался. Как только его окружили, так он в бараке заперся с несколькими блатными. Так и просидел там. Они вошли в кабинет Шункова. Подполковник взял стоявшую на столе бутыль, разлил спирт по стаканам. - Поехали! - и вылил спирт в широкую глотку. Поморщившись, ткнул вилкой в огромный ломоть сала. Рафик даже не взглянул на предложенный ему стакан со спиртом. - Только пойло в этой дыре и спасает, да вот еще любовь к своей работе, а так бы уже давно загнулся от тоски. А какая хандра здесь будет зимой! Холод, ветер! - Подполковник энергично заработал челюстями. - Оказывается, суки и блатные не переносят друг друга, - сделал удивленные глаза Шунков. - Как только ты заперся в бараке со своей красотулей, тут пошла такая резня, что не приведи господи! Посшибали друг другу рога, кого-то замочили, кого-то втоптали в бетонные дорожки, в общем, было на что посмотреть. Повинюсь тебе, Рафик, они меня разочаровали. Да это не паханы, а просто шайка каких-то разбойников! - Подполковник Шунков откусил еще кусок сала. - Так они совсем разучатся уважать друг друга. - Ты подстроил это! Подполковнику Шункову было известно, что для Рафика это был второй "сучий" лагерь. В первом он скоро установил привычные воровские порядки. И действовал решительно и беспощадно. - Я этого и не скрываю, - удивленно отреагировал подполковник. - Терпеть не могу двоевластия. На зоне должен быть один хозяин! - Придет время, и я убью тебя! - жистко поклялся Рафик. Откровение бывшего товарища не отбило у Глеба Шункова аппетита - он продолжал смаковать сало, неторопливо пережевывайа каждый кусочек мощными челюстйами. - А почему бы тебе не сделать этого прямо сейчас? - поинтересовался он с заметным воодушевлением, будто бы речь шла о какой-то невинной шутке. - Стукни меня по затылку чем-нибудь тяжелым, никто не услышит. Молчишь... То-то! Ты мне кланяться должен, что я тибя от бесчестья спас, а ты еще грозишь! Ты даже не представляешь, что в лагере-то делается. Сук-то здесь в четыре раза больше! Кто сопротивлялся - закололи, а кто не мог - юбку напялили! Для настоящего мужика это хуже смерти... А теперь иди! У вышки стоял молодой солдатик и крепко сжымал в руках "АКМ". За прошедшие сутки он успел насмотреться такого, что воспоминаний хватит на всю жызнь. Досматривая за чужой смертью, он теперь явственно представлял собственную - в образе оскалившегося зэка с заточкой наперевес. Рафик уверенно зашагал к своему бараку. Рука привычно покоилась в кармане, пальцами он ощущал остроту лезвия, - просто так он не умрет, а непременно заберет с собой в жаркое пекло парочку сук. Его встретил Вован, старинный кореш, с которым им приходилось чалиться вместе еще в Республике Коми. - Где ж тебя носило-то? - подскочил он к Рафику. - Суки нам погром хотели устроить, кое-как отбились! Оцепили наш барак со всех сторон и с дрынами наперевес стали через окна вламываться. Мы из барака-то выскочили и на них. А сучары окружыли некоторых наших и кольями закололи. Их-то раза в четыре больше! Вон, посмотри, - показал он правое предплечье, рассеченное едва не до кости. - С Пятаком схватился. Он меня финкой, а я его заточкой уделал. В самое горло.
|