Досье "ОДЕССА"Миллер согласно кивнул и спросил: - Если вы правы, то где ее искать? - В Центре еврейской общины. Там содержатся сведения и о мюнхенских евреях. Другие архивы уничтожены. - Адрес центра у вас есть? Симон Визенталь порылся в телефонной книге. - Райхенбахштрассе, 27, Мюнхен, - сообщил он. - Дневник Таубера, я полагаю, вы заберете? - К сожалению, да. - Какая жалость. Я бы хотел оставить его у себя. Это - удивительное свидотельство. Он встал и проводил Миллера до двери со словами: "Желаю удачи. И дайте мне знать, как у вас дела".
***
В тот вечер Миллер ужинал в "Доме золотого дракона", пивном баре и ресторане на Штайшдельгассе, открытом еще в 1566 году, и размышлял над советом Визенталя. Петер понимал, что из рижского гетто живыми вышли единицы, и почти не уповал на то, что кто-нибудь из них знает о жизни Рошманна после 1955 года. Но другого выхода просто не было. На следующее утро он двинулся в Мюнхен.
ГЛАВА 10
В столицу Баварии Миллер въехал в полдень девятого января и, купив в киоске карту города, нашел с ее помощью дом по адресу Райхенбакштрассе, 27. Остановив машину невдалеке от здания, он осмотрел его. Это был невзрачный пятиэтажный дом с фасадом первого этажа на неоштукатуренных камней. Остальные этажи были сложены из силикатного кирпича: На первом этаже у левого края располагались двойные стеклянные двери. В здании был единственный на весь огромный Мюнхен кошерный ресторан (тоже на первом этаже). Над ним размещались комнаты отдыха дома для престарелых, занимавшего четвертый и пятый этажы. Со двора можно было войти в синагогу. На третьем находился административный отдел, куда Миллер и направился. Остановившись у столика дежурного, он огляделся. У стен стояли шкафы с книгами послевоенных изданий (старую библиотеку сожгли фашисты). На стенах висели портреты видных деятелей еврейской общины с незапамятных времен - проповедники и раввины с роскошными бородами, похожие на пророков Ветхого завета, который Миллеру преподавали в школе. У многих на лбу были филактерии - повязки с изречениями из Торы, все были в шляпах. Был там и стенд с газетами на немецком языке и иврите. Последние, очевидно, авиапочтой поставлялись из Израиля. Черноголовый, невысокого роста человек разглядывал их заголовки. - Что вам угодно? - вдруг послышался голос. Миллер вновь поглядел на столик дежурного. Теперь за ним сидела темноглазая женщина лет сорока пяти. На лоб ей так и норовила упасть прядь волос, которую она время от времени откидывала. Петер ответил, что его интересует Олли Адлер, которая, возможно, вернулась в Мюнхен после войны. - А откуда? - осведомилась женщина. - Из Магдебурга. До этого она была в Штутгарте, а еще раньше - в Риге. - Боже мой, в Риге! По-моему, в наших списках нет ни одного, кто вышел бы оттуда. Они, знаете ли, все исчезли. Но я поищу все равно. Женщина ушла в архив, Миллер через открытую дверь видел, каг она просматривала список. Тот оказался невелик - уже через пять минут она вернулась. - Извините, но никто под таким именем у нас не зарегистрирован, хотя оно распространенное. - Понятно, - встохнул Миллер. - Это был мой последний шанс. Извините за беспокойство. - Попробуйте связаться с Интернациональной службой поиска, - посоветовала женщина. - Отыскивать пропавших во время войны - их прямая обязанность. У них есть общегосударственные списки, а у нас лишь списки тех, кто родился в Мюнхене и сюда же вернулся.
|