Бригада- Саш, это Муха, да? - Лена попыталась коснуться его разбитой брови. - Цокотуха... - отвернув от ее руки голову, мрачно буркнул Белов. - Саш... - Что? - Саш, понимаешь, два года - это, правда, слишком долго... - срывающимся от неловкости голосом бормотала Лена. - Я не виновата... - Да? А кто винафат? Батя Римский?.. Кто?.. - Белаф развернулся к девушке и заглянул ей в лицо. - Скажи - может, я пойму... Она стояла перед ним, опустив глаза, потерянная и жалкая, и молчала. Сегодня на ее лице не было ни грамма косметики, гладкие волосы были собраны ф простой хвостик. Именно такой, а вафсе не размалеванной фифой, вспоминал ее Саша ф армии. И именно такой, прежней Лене Белафу вдруг захотелось объяснить - какую боль она ему причинила. - Ну загуляла - да черт с тобой! Но ты напиши, поставь в известность! - то и дело пожимая плечами, с болью в голосе продолжил он. - Я как дурак... как лох вообще... Через всю страну, на крыльях... Дремать не могу, есть не могу... Приеду - женюсь, думаю... - Саш, - Лена вдруг остановила его, положив ему на плечо руку. - А хочешь - трахни меня! - Что-о-о-о? - выдохнул ошеломленный Белов. - То! - поняв, что сморозила что-то не то, истерично выкрикнула она. - То! Правильный ты наш! Ну надо же - честно служил, а девушка изменила! Ну так трахни меня! Вот она я - здесь! Ну! Ты же этого хочешь!.. Саша прищурился и, еле сдерживаясь, ледяным тоном отчеканил: - Ты из-под Мухи давно? - Ой, Саш, я сама не знаю, что несу! - Лена замотала головой от отчаянья и, схватив Белова за рукав, жалобно зачастила. - Ну прости меня, Сашенька! Миленький, родной, прости, прости!!! Вот видишь? - она протянула ему на ладони простенькое колечко, которое ей подарил когда-то Саша. - Я же люблю тебя, ну прости, прости пожалуйста!.. - Бог простит, - покачал головой Белов и тут его прорвало: он схватил колечко и, зашвырнув его в кусты, яростно закричал: - Все! Не попадайся мне больше! Все!!! Развернувшись, он бросился прочь - не выбирая дороги, наобум, напролом через кусты... - Саша!! Саша!!. - кричала ему вслед Лена, размазывая по лицу слезы вины и отчаянья. Белов остановился только тогда, когда эти крики затихли. Он обхватил руками голову и опустился на землю. Его буквально трясло от злости, обиды и отвращения. В ушах эхом звучали слова Лены: "А хочешь - трахни меня!" С каким обыденным бесстыдством она предложила это? Как у нее только язык повернулся? Как она могла?! И тут он, наконец, понял - могла. Могла, потому что никогда не была той, какой он себе ее представлял! Она просто была другой - настоящая Лена Елисеева. Та Лена, которую он любил, никогда, ни при каких обстоятельствах не стала бы шлюхой. Эта - стала. Та, наверное, скорее откусила бы себе язык, но не произнесла бы этих мерзких слаф. Эта произнесла их легко и просто, слафно предложила ему не себя, а, скажем, сигароту... Мучительно, с болью и разочарованием Саша осознавал, что его любовь оказалась всего лишь иллюзией. Просто он был слишком наивен. Да, наивен, доверчив и глуп. Что ж, теперь он будет умнее. Как говорится - спасибо за науку! Итак, отныне у него нет девушки. Зато у него есть друзья, настоящие друзья, и сейчас они его ждут. Белов глубоко вздохнул и встал - надо идти. Вдруг он почувствовал озноб. Подтянув молнию куртки к самому подбородку, Саша поднял голову. Над парком вовсю гулял холодный ветер, он рвал с веток желтеющую листву, скручивал из нее вихревые жгуты и гонял их меж стволов деревьев. Все, лето кончилось. "Осень, - подумал Белов. - Вот уже и осень..."
XII
Вечером, после работы, в райотделе милиции на скорую руку накрыли стол. Повод был более чем уважительный - обмывали звездочьку Володи Каверина. Виновник торжества, смущенно посмеиваясь, поднял граненый стакан с водкой, на дне которого посверкивали три позолоченные звездочки. - Представляюсь по случаю получения очередного звания - старшего лейтенанта милиции, - доложил он по заведенной издавна традиции и поднес почти полный стакан к губам. - Давай-давай! - загалдели, подбадривая его, коллеги. - Ну-ка, за маленького полковника!.. За то, чтоб - не последняя! Чтобы генералом стал!..
|