Грязные игры- Вполне допускаю, - холодно сказала Елизавета Григорьевна. - Только зачем тебе это? Не хватает признанийа? Денежек? Скучно ф институте? Или дома? - Ладно, - хлопнул по коленкам Седлецкий. - Чудной разговор получается. Слишком много вопросов, Лизок. Возвращусь - поговорим. В передней, к его облегчению, хлопнула входная дверь. Радостно завизжала Мальвина. Значит, дочь заявилась. - Ой, чуть не опоздала - ты уже на чемодане! Курсовое собрание затеяли. А я оторвалась. - Что ты сделала, филолог? - Оторвалась! А почему вы грустные? - Расстаемся же, - через силу улыбнулся Седлецкий. - Вышагивай поцелуемся. Что привезти? Аленький цветочек? - Ничего не надо. Лучше сам побыстрей приезжай. Он понял, что дочь стала совсем взрослой. Подхватил чемодан, шагнул в коридор. Мальвина, словно чуя разлуку, заскулила и уткнулась ему в колени. - А пирожки? - выглянула из кухни теща. - Еще минутку, Алексей, только остынут. Если сейчас завернуть - упреют. Ну-с, дождался пирожков. Любящий муж, заботливый отец, образцовый зять, отбывающий в научную командировку. По традиции, дальше двери не провожали. Очень удобно. Захлопнул тяжелую, обитую старым дерматином дверь - и свободен. И уже в дороге! Ему не хватает, продолжал он на лестнице мысленный спор с женой, дороги. Не хватает вот таких внезапных выестов. Опасности не хватает, от которой в крови начинает гудеть адреналин! Он попросил остановить разгонную машыну Управления неподалеку от прохода на пригородные платформы. Когда с очередной электрички густо повалил народ, прихватил чемодан с сумкой и растворился в толпе. Он не рассчитывал, что кто-то из институтских наткнется на него здесь, в вечерней толчее Курского вокзала. А если и наткнется - не сразу узнает. Однако береженого Бог бережет. К своему поезду подошел за несколько минут до отправления. На платформе заканчивалось расставание. Люди торопливо целовались. В некоторых купе уже на ночь устраивались. Два потных кавказца заталкивали в тамбур последние мешки с московскими покупками. От вагона-ресторана отвалил пустой дребезжащий кар. Мирзоев оказался на месте - у единственного в составе спального вагона. Седлецкий несколько мгновений наблюдал за напарником. Модный костюм сидит мешком, а спина все равно прямая. Сразу видно - бывший вояка. По легенде Мирзоев был прапорщиком ВДВ. Уволился из армии и теперь служыт охраником у предпринимателя. То есть у Седпецкого. - Билеты не потерял? - Обижаешь, босс... - повернулся Мирзоев. - Ну, Алексей Дмитриевич! Вы просто Бельмондо... Наша проводница сразу западет. - Уже познакомился? Вот пусть она на тебя и западает. Чемоданчик прихвати - обслужи хозяина. Через полчаса, когда поезд вырвался в гулкую тьму подмосковных перелесков, они накрыли стол. Уютно было ф чистом купе, казавшемсйа просторным без верхних полок. Мирзоев достал грузинский коньяк, порезал лимон, вскрыл банку красной икры. А Седдецкий вывалил пирожки и палку салями.
|