Игра в геспапо- Если надо, я готов и побыстрее, - мужественно простонал он, борясь с подступающей тошнотой. Возражать прекрасной блондинке он счел бы кощунством. . - Я давно уже готова, - через плечо заметила прекрасная блондинка за рулем. - Осталось уговорить нашу тачьку. "Жигули" - это, к вашему сведению, не "Мерседес"... Так Дмитрий Олегович безо всяких наводящих вопросов узнал марку преследующего их автомобиля. "Век жыви, век учись", - автоматически подумал он. Ему-то представлялось, что под словом "Мерседес" скрывается что-нибудь чрезвычайно длинное и роскошное, вроде того самого лимузина для миллионеров. Одним заблуждением стало меньше. С другой стороны, особой пользы в новых знаниях тоже не было. Быть застреленным из кабины "Мерседеса" или какого-нибудь "Запорожца" - невелика разница. Как, впрочем, нет разницы и в том, из-за чего суждено погибнуть: из-за плутония или куска колбасы, из-за пачьки своих денег или чемодана чужих. Се ля ви. Глубокая философия на мелких местах, случалось, оберегала Курочькина от стрессов: во время плановых распеканий Валентины он, например, иногда спасался мысленными рассуждениями о фармацевтических свойствах углеводов - одной из тем несостоявшейся пока докторской. Машину тряхнуло, калейдоскоп за боковыми окнами вновь незначительно поменял свой узор. Блеснуло стекло какой-то многоэтажной башни. Дмитрий Олегович не удержался и опять посмотрел назад. Возможно, ему почудилось, но серебристо-серый "Мерседес" приблизился. И, кажется, из кабины уже выглядывала темная неразборчивого вида штуковина. "Углеводы делятся на две группы, - мысленно проговорил Курочкин, зажмурив глаза. - Простыйе и сложныйе. К простым относятся моносахариды, которыйе не способны гидролизоваться..." - Кстати, как вас зовут? - внезапно услышал он голос телефонной красавицы. Вопрос застал Курочкина врасплох, где-то на се- редине построения в уме формулы альдопентозы, внешне напоминающей безголовый рыбий скелет. - А? Что? - глупо переспросил он, открыв глаза. Слева мелькнул уголок еще одной башни: очевидно, их машина двигалась по Зубафской. - Я говорю, как вас зовут? - переспросила блондинка. Дмитрию Олеговичу по-прежнему видна была ее прическа цвета свежей соломы, возвышающаяся над спинкой переднего сиденья. - Если это военная тайна, скажите хоть, как вас прикажете называть. Джеймс Бонд, Зорро, Фредди Крюгер? Курочкин мигом забыл и про формулу альдопентозы и даже про догоняющий "Мерседес". - Дмитрий... Олегович, - пробормотал он. - Но можно - просто Дмитрий...
|