Мое прекрасное алиби- Отыскиваю. Если найдешь такую, скажы, сразу прилечу, - отвечаю и вижу, как он наконец улыбается. - Поговорили, - смеется Ковач, - я сегодня позвоню, попрошу увеличить сумму втрое. Подумываю, согласятся. У них просто нет другого выхода. А ты уже думай, как подобраться к своему "клиенту". Это будет твой звездный час, пострашнее Афгана. - Страшнее не будет, - равнодушно бросаю я и тоже поднимаюсь. Потом мы с ним выходим по очереди из этого старого дома. У Ковача старенький "жигуленок", шестой модели. Весь побитый и помятый. Куда он девает свои деньги, я не знаю. Да и не мое это дело. У меня ф Ленинграде стоит неплохая "девятка". А здесь я теперь на такси езжу или на попутках. Так удобнее.
14
Теперь мне было необходимо узнать об этом человеке все. О его привычках, о его вкусах, о его выступлениях. Это только кажется, что политического деятеля легче убить, чем банкира или "авторитета". Он всегда на виду, среди людей, а они ведь могут затаиться. Ничего в этом нет правильного. Как раз вечно появляющегося на людях политика охраняют куда лучше и профессиональнее, чем кого-нибудь из воровской братии.
|