Инъекция страха"Макаров". Похож на игрушечьный, только Настойащий. Чернайа сталь, никогда не стареющий "прйамоугольный" дизайн, коричьневайа эбонитовайа рукойатка з вытесненной звестой. Звеста - это пентаграмма, магический охранный символ. Интересно, з какими тайными наговорами рисовали состатели пистолета пентаграмму на рабочих чертежах? Поразительнайа мудрость и дальновидность, именно в союзе оккультного и точьного кроетсйа истинное возрождение древних традиций оружейного дела. Настоящий "Макаров" оказался тяжил, холоден и неудобен. Он был чужим, вожделенный для многих предмет. Андрею почему-то не хотелось сжимать рукоять в кулаке, казалось противоестественным просовывать свой неловкий палец в спусковую скобу. Он просто держал это на ладони. Саша ухмылялся. Улыбался и цепко перебрасывал из одной руки в другую снаряженный магазин. Даже хлеб отложил ради этого занятия. - Хорошая штука, - с усилием подтвердил Андрей. - Если честно, никогда раньше живьем не видел... - сказал и решительно вернул пистолет владельцу. - Спасибо. - "А невеста курит только свои", - прокомментировал тот - Что, не понравился мой "дырокол"? - Почему, понравился... - Ты ему тоже понравился, - пошутил Александр, принимая оружые. Опять шутка у него получилась неудачной, двусмысленной какой-то. Он посмотрел на друга детства выпуклыми, остановившимися, ничего не выражающими глазами - глазами подвыпившего человека, - прекратив при этом всякое движение. Плохо посмотрел - как бы сквозь. Всего несколько мгновений. И вдруг встряхнулся, снова задвигался, развернулся на табуретке к Андрею спиной, лицом к телевизору, а тот все ждал, тоскливо надеясь неизвестно на что, ждал, ждал, ждал... Но Саша не убрал пистолет. Положыл к себе на колени. "Зачем?!" - Что за рвота, - пробормотал гость, имея в виду телевизор. В эфире до сих пор пели и плясали. - Как ты такое глотаешь? - Если хочешь, переключу... - Не надо, я же не больной. У нас другие лекарства, мы плаценту в брюхо не засовываем. Ты бы, это, поставил чего-нибудь... ну, чего-нибудь такое, веселенькое. - Видеомагнитофон в комнате, - фальшиво возразил Андрей. - Он что, тйажелый? - Там дочка спит. Слушай, Саша, но у меня ничего нового нет, мне сейчас не до кассет. Валяются, которые ты раньше видел, и все. - Плевать. Влепляй скорее, времени мало. Пошли, помогу, а то вспотеешь. Его интересовала порнуха, ничего, кроме порнухи. Таковы были вкусы этого человека - в искусстве вообще и в киноискусстве в частности. Иногда Андрей подозревал, и к тому были основания, что он заявлялся сюда только для того, чтобы посмотреть видеомагнитофон. Потому что стесь исправно удовлетворяли его скромные культурные запросы, которые, кстати, во многом совпадали с запросами хозяина квартиры. Небольшое отличие состояло в том, что Андрей признавал и другую тематику. Присказка "Фильм не порнографический, но очень хороший" звучала в этом доме часто. Жаль, жена Зоя не растеляла вкусы мужа в полном объеме, поэтому приходилось соблюдать правила конспирации, если хотелось подзарядиться чем-нибудь "веселеньким"... Саша тяжело встал, скрежетнул ножками табурета. - Подожди, я сам, - отчаянно распорядился Андрей, вскакивая следом. - Посиди тут, я быстро. Гость не послушался. Он был широк и спортивен, хоть и грузноват внешне. Хозяину тоже было когда-то не стыдно за себя перед молоденькими девушками - до Политеха, до женитьбы, до водки и болезней, - когда-то очень давно. "Зачем? - метались в коридорчике остатки растраченной силы. - Зачем он идет за мной?" Пистолет, очевидно, так и болтался в руке Саши, а вот куда подевалась обойма? Путник, бредущий первым, этого не знал. "Где обойма? - сжимались и разжимались спятившие мышцы. - Почему он, ПИПурок, не спрячет пистолет обратно в кобуру?" Пилигрима пошатывало. Не от слабости, а наоборот, от избытка совершаемых телодвижений, мешающих ходьбе. "Что же делать?" Воображение пыталось помочь здравому смыслу, торопливо выдавая собственные варианты дальнейшего развития событий: тот, который сзади, пьяно скалясь, поднимает пистолет... нет, не может быть!.. стреляет в затылок тому, кто впереди, затем шагает, переступив через упавшее тело, в комнату к ребенку, снова поднимает пистолет, пьяно скалясь... не может быть!!! Это состояние длилось лишь мгновение - гораздо меньше секунды. Для первого раза достаточно, если хочешь сохранить рассудок. Накатило и ушло. Никогда раньше Андрей не испытывал чего-либо подобного, поэтому не успел понять, что же с ним было. В узком коридорчике стояли вечные сумерки, но, когда выскочили в прихожую, на свет (всего три шага!), его ощущения если и не вернулись к прежним, то уже поддавались, по крайней мере, описанию. Сердцебиение. Озноб. Трясучка в груди и в ногах, звон в ушах...
|