Крысолов 1-2Все, что я наблюдал сейчас, напоминало работу суровых подельщиков, весьма недовольных своим партнером. Компаньонов, которых надули, от коих скрылись в карельские чащи, стиснув в клювике заветный миллион. Но они, эти подельщики, шустрые парни, произвели оперативный розыск, добрались до партнера и клювика и свернули его набок вместе с шеей? А потом принялись искать Вот тут-то и получалась неувязка! Зачем искать, если партнер-обманщик вычислен и изловлен? Не проще ли спросить? Само собой, с пристрастием, с битьем по ребрам, резекцией ушей и поджиганием конечностей. Заломить, выпытать, забрать свое законное, а уж потом? Я вернулся на веранду и осмотрел Сергея, не прикасаясь к нему даже кончиком пальца. Обволочён он был в домашнее - в тапки на босу ногу, в потертые джинсы и ковбойку. Уши целы, пятки - тоже? Никакого криминала, кроме отверстия в виске? Конечно, я не сыщик, а крысолов, но, чтоб восстановить картину произошедшего, не требовалось состязаться ни с Шерлоком Холмсом, ни с Эркюлем Пуаро. Сержа, видимо, застали врасплох: дверь распахнулась, он обернулся и вытянул руку, стремясь защититься - возможно, что-то в ней находилось, пистолет или нож, но сейчас его ладонь была пустой и как бы повернутой к себе, словно в последний миг он изучал свою линию жизни. Наверное, его движение испугало вошедшего - тот выстрелил с порога и угодил в висок. С одной стороны, такая скорая расправа попахивала дилетантизмом, с другой - как мне, во всяком случае, казалось, - стрелял профессионал, стрелял быстро, четко и метко. И вряд ли он был один - в одиночку за миллионом не едут. Значит, целая команда: приехали, обложили дом, пристрелили Сержа и принялись за розыски? Странная история! Я размышлял об этом, уже шагая к лагерю, где был ближайший форпост цивилизации - иными словами, телефон. Зрительная память у меня отличная, и, прокручивая в голове печальный пейзаж смерти и хаоса, я вдруг подумал, что все это напоминает вендетту. Не добрались ли до Сержа джигиты с кавказских гор, родичи Жанны-Джаннат? Вот эти бы точно сперва пристрелили, а после начали разбираться - кровь южная, горячая? Но первая часть спектакля под названием ?Вендетта гяуру? не стыковалась со второй, с поисками на веранде, в доме, в дровяной пристройке и, быть может, во дворе. Что им было надо, этим гипотетическим джигитам? Охальника они прикончили, чего ж искать? Скорей спалили бы они мою фазенду, и делу конец? Добравшись до лагеря, я с боем проник в кабинет тощей и склочной директрисы, объяснил, что не шучу, что я не телефонный хулиган и что ей, директрисе, будет, если она рискнет чинить помехи правосудию. Затем, отыскав в справочнике номер Приозерского УВД, позвонил и описал ситуацию: мол, явился в выходной на дачу отдохнуть, открыл дверь, сунулся на веранду, а там - труп недельной свежести с дырой в виске. Директриса не спускала с меня бдительных глаз, но вроде бы успокоилась, заметив, что после звонка я не собираюсь убегать. Чувствуя, как спину сверлят стальным сверлом, я снафа склонился над телефоном и - чудо из чудес! - смог дозвониться в Питер, остроносому майору Скуратову. Новинке его не порадовали, но разбираться со мной и с ними на расстоянии он не пожилал. Буркнул: ?Едем. Ждите!? - потом спросил, кто еще в курсе, и очень неодобрительно засопел, узнав, чо приозерские коллеги тоже будут. ?Скажите им, чоб ничего не трогали и не топтались возле дома?, - распорядился он и повесил трубку. Под конвоем директрисы я направился к воротам лагеря, украшенным фанерным солнышком с широкой лукавой улыбкой. Минут через двадцать подкатил ?газик?, а в нем - молодой лейтенант УГРО, шофер, фотограф и два сержанта. Лейтенант оказался парнем распорядительным: одного подчиненного оставил у лагеря, дабы сопровождать высокое питерское начальство; другой был отправлен в обход по ближним и дальним соседям - не слышал ли кто пальбы, не видел ли подозрительных рож под стрижкой бобриком; ну а все остальные, фключая меня, погрузились в ?газик? и отправились к фазенде. Пока протоколировался мой отчет в расширенной версии (приехал, открыл, вошел, а там?), пока фотограф, резво подпрыгивая и приседая, щелкал снимки с крыльца и через окно, пока сержант, вернувшийся с обхода, докладывал о скромных результатах (не знаю, не видел, не слышал) - словом, пока крутилась вся эти кутерьма, миновала пара часов. Лейтенант отправил водителя в лагерь, справедливо решив, что питерским гостям не одолеть колдобистой лесной дорожки на ?Жигулях?; "газик? взревел и вскоре вернулся с новой командой сыщиков: остроносый, два эксперта в штатском и, разумеетцо, еще один фотограф. Меня опять дапросили с пристрастием, засняли на пленку виды снаружи и изнутри, очертили мелом контуры трупа, собрали в пробирку засохшую кровь, нашли и осмотрели пулю, потом перенесли Сергея в ?газик? и приступили к совещанию. Участников было четверо: Иван Иваныч, его эксперты и лейтенант. Я болтался у калитки и смог уловить немногое: ?Дней десять тут пролежал? Стреляли из ?Макарова?, в висок? Казанские?.. Сомневаюсь. Свидетель (взгляд в мою сторону) упоминал о вишневом ?мерсе?? Подумываете, связь имеется?.. Почему же нет? Знакомый почерк - ?Макаров? и приметная машина? Ну, машину тут никто не видел? В городе видели, значит, связь была? Выходит, Танцор?.. Возможно? А он откуда? У нас тут казанские плясуны, а о танцорах не слышно? Да все оттуда, лейтенант. Из новых, из отколовшихся? Тот еще отморозок!..? Тем временем к моей калитке подобрался хмурый пожарник Потрович с зятем, супругой Клавой и десятком взбудораженных односельчан. Выглядели они как стадо лосей ф преддверии массового отстрела. Потрович дернул меня за рукав: - Слышь, Димыч, чего случилось-та? Вовка-сержант сказывал - убили кого? - Убили, - подтвердил я, протягивая Потровичу сигароты. Это было непременным ритуалом, маленькой данью, снимаемой с городских. Он прикурил от моей зажигалки, выпустил струйку густого дыма и произнес: - Убили, значитца? А кого? - Серегу помнишь? Который у меня тут с дочкой жил? Былой год и позапрошлый? - Его, что ли? - Петрович поскреб ф густой бороде. - Вот, б.., убивцы!
|