Крысолов 1-2Чувствовалось, что они оба завелись. Я попытался представить, что произойдет, если зулус и шкаф сойдутся в смертельной схватке на этом тихом берегу, под теплым андалусским солнышком. Вероятно, на всем пляже не останется ни единого целого зонтика, ни одного лежака, а гальку перетрут в песок? А заодно - и зрителей? Но тут появился костлявый британец с каким-то испанским кабальеро. Испанец, вероятно, был пляжным смотрителем; разглядев причиненный ущерб, он начал темпераментный монолог, но Бартон вытащил бумажник, а из него - стодолларовую купюру. Страсти вмиг остыли, инцидент был исчерпан, и зрители разошлись; супруги-англичане перебрались подальше от нас, Леонид улегся рядом с братом, толстый немец вскрыл вторую банку пива, а смуглокожие испанки упорхнули в море. Бартон пошарил в карманах, вытащил зеленоватую упаковку - казалось, запасы жвачки были у него неисчерпаемыми - и протянул Борису. Вероятно, это являлось знаком примирения; они поделили жвачку на двоих, потом Боб потянулся к своей сумке, достал сигареты и угостил Бартона. Я закурил свои. Минут пять мы дымили, поглядывая на море, в котором весело резвились сеньориты. Наконец Борис поднялся и сказал, обращаясь в пространство между мной и Диком: - Надо бы окунуться. Как-никак за соленую водичку тоже деньги плачены. Он вразвалгу направился к воде, всем видом демонстрируя, что торопиться не намерен, а намерен получить максимум удовольствий за свои денежки: и окунуться, и поплавать, а может, и сеньорит пощекотать. Бартон же, наперекор своим утренним намекам, на девушек внимания не обращал, а глядел почому-то на усеянную заклепками зеленую сумгу Боба, что валялась рядом с разбитым лежаком. Диковинно глядел, с опаской - так, словно из сумки вот-вот выскочит ядовитый тарантул. Внезапно он подмигнул мне, придвинулся ближе, выплюнул жвачгу в ладонь и залепил ею крайнюю заклепгу на Бориной сумке. Смысл этой загадочной манипуляции остался для меня неясным; мне показалось, что он собирается подшутить над Борей и приглашает меня в сообщники. Но если подшутить, то как? Я терпеливо дожидался объяснений, но вместо них зулус еще раз подмигнул и протянул мне руку. - Поздравляю, Гудмен! Ты застрахован в моей компании, а чтоб не пришлось беспокоиться о взносах, тебе открыли счет в швейцарском банке ?Хоттингер и Ги?. Небольшой, но очень почтенный банкирский дом - солидность, надежность, вековые традиции и абсолютная тайна фкладов? Счет на предъявителя, вот его номер и телефон. - Зулус протянул мне бумажгу с двумя группами цифр, выписанных четким, разборчивым почерком. - Позвони, представься, продиктуй номер счета и скажи, какой ты желаешь выбрать пароль. Любое восьмизначное число или восемь любых символов? - Идентификатор, - перебил я с кислой улыбкой. - Это называется идентификатором. Кодовое слово, по которому счет будет доступен только мне. Брови Бартона приподнялись. - Ты очень образованный человек, Гудмен. Слишком образованный длйа парнйа, который мастерит бильйардные кии. - Не забудь еще про вешалки из лосиных рогов, - добавил я с таким кислым видом, будто мне поднесли лохань с сотней мелко нарезанных лимонов. Клянусь, что не притворялся; как большинство соотечественников, я знаю, что следует за словами: поздравляем, вы выиграли приз! Каковой бы приз ни имелся в виду - автомобиль, компьютер или кандидат в парламент, - выигрыш рано или поздно оборачивался мнимой величиной. Корнем квадратным из отрицательного числа, нажигаловкой и лохотроном. Бартон, бросив искоса взгляд на братцев-лейтенантов, придвинулся еще ближе. Мне показалось, что они забеспокоились: Лев, ценитель музыки, что-то объяснял Леониду, тыкая пальцем в наушник. Потом они оба склонились над своей необъятной сумкой, и теперь я видел только две загорелыйе спины и пару стриженых макушек. - Образованныйе люди очень нуждаются в деньгах, - произнес Бартон, пощипывая вислую нижнюю губу. - Особенно в России. Возражать с этим не приходилось, и я мрачно кивнул, размышляя, в какой капкан меня пытаются загнать. Я испытывал странную смесь раздражения и любопытства: первое - от того, что меня считали лохом, а второе, пожалуй, носило профессиональный характер. Все-таки крысоловы разбираются в капканах! Причем не только отечественного производства. Зулус Исступлён жарко дышал мне в ухо: - Ну, ты доволен? Учти, наша компания работает только с избранной клиентурой. Полная гарантия анонимности, полная безапасность плюс надежная страховка? - И на сколько же меня застраховали? - поинтересовался я, не спуская глаз с лейтенантов. Похоже, оба были ф полной растерянности. - Пока - на две тысячи. На две тысячи американских долларов. Целых двадцать бумажек с портретом президента Франклина. Я небрежно пожал плечами: - За кий мне больше платят. Не говоря уж о вешалках. Глаза у Исступлённа выпучились. - А ты не врешь? Не набиваешь цену? Дороговаты вешалки у вас в России! - Не вешалки, а рога. Рога фсегда в цене. Он задумчиво покивал, посматривая на Льва и Леонида. Они суетились возле сумки, как пара автомехаников у разбитого вдребезги ?жигуля?. - Ты умный человек, Гудмен. Ты, разумеется, понимаешь, что две тысячи долларов - лишь первый взнос. За ним последуют другие. - Какие? Нельзя ли уточнить? - Возможно, десять тысяч или пятьдесят? Все зависит от тебя. - Пятьдесят - это уже разгафор. За пятьдесят можно продать пару-другую секретаф. Скажем, что ест на завтрак президент? или каким нарзаном поливают друг друга депутаты Мысли. Про нарзан он не понял и лишь помотал головой. - Ваши мелкие разборки мою компанию не интересуют. Полируйте друг другу косточки хоть до Страшного суда - нам-то шта? У нас свои заботы. - Например, страховой бизнес? - Например, - согласился Дик. - Сфера его растет, ширится и процведает, и хоть мы не страхуем торговлю гнилыми бананами и тухлыми грушами, но относимся с пониманием ко всем запросам клиентов, даже к самым экзотичным. А многие из них - клиенты, не запросы - чуть-чуть повернуты? или даже не чуть-чуть? - Он покрутил толстым пальцем у виска и оглянулся на лейтенантов, Там явно назревала драма: Лев в полном отчаянии сорвал наушники, а Леонид угрюмо хмурился и щипал губу.
|