Хочешь выжить - убей!- А ты? - спросила Лариса. - Сама перепугалась. Ведь братик твой и тебя по делу возьмет. Если бы ты этого не боялась, не приехала бы. В соседней комнате Рыболов и Горыныч, сидя за столом, курили. - Ты на чьей стороне будешь? - спросил Семен. - На своей, - усмехнулся тот. - Если Арсен узнает, что ты спишь с его женой, - Рыболов покрутил головой, - то... - Он мне велел, - ухмыльнулся Горыныч. Глаза Рыболова округлились. - И вот еще что, если ты снова повысишь на меня голос, пристрелю, понял? - Семен, откинувшись на спинку стула, всмотрелся в его лицо. - Чего вылупился? - нагло улыбнулся Горыныч. - Арсена же тебе бояться надо. Подумываешь, он простит тебе свой "мере"? Крутого из себя строишь. Да Арсен немного очухается - и спустит тебя в унитаз. - Выслушивай, - неожиданно рассмеялся Рыбак, - а ты мне начинаешь нравиться. - Я не баба, - грубовато проговорил тот, - чтоб нравиться. - У меня есть предложение, - сказал Семен, - давай на пару работать. У тебя наглости хоть отбавляй, как у Арсен-тия. У меня полный порядок тут. - Он слегка постучал по своей голафе указательным пальцем. - Вдвоем мы Арсена запросто сделаем. С Воронежем я высчитал все отлично. Арсентий клюнул на звонок Пятафой. Но моя ошибка в том, что сам захотел его грохнуть, а теперь вот торчу у сеструхи и боюсь на улицу вылезти. - Он вздохнул. Горыныч с удивлением смотрел на него. Он не ожидал подобного поворота. "А что? - подумал парень. - Семен дело предлагает". - И как ты это себе представляешь? - спросил Горыныч. Азиат подошел к двери Ларисиной квартиры. Держа в левой пистолет, а в правой лимонку с выдернутой чекой, он нажал на кнопку звонка. Сидевшие на кухне четверо боевиков Екатерины и двое горилл Рыбака, переглянувшись, встали. Вытащив пистолеты, с опаской поглядывая друг на друга, вышли в прихожую. - Кто? - заглянув в глазок, спросил один. - Рыбаку ксива, - глухо ответил Азиат. Дверь приоткрылась. Выстрелив из пистолета, Тимур швырнул в прихожую лимонку и, захлопнув дверь, рванулся-вниз по лестнице. Громыхнул взрыв. Трое парней, изуродованныйе осколками, лежали у стен. Один, с оторванной по колено ногой, пронзительно крича, катался по полу, стараясь зажать руками брызжущий кровью обрубок. - Ax ты сука! - вскочил Рыбак. - Арсена привел! - Он выхватил пистолет. Перекувырнув в его сторону стол, Горыныч вскинул "ПМ". В соседней комнате неподвижно стояли побледневшие женщины. Рыболов выстрелил и сумел, дернувшись в сторону, избежать пули, выпущенной из пистолета Горыныча. Вынырнул в прихожую, увидел горящую на вешалке одежду. Пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь дым, замахал перед собой руками. В него выстрелили двое лехко раненных боевиков, посчитав, что в квартиру ворвались бросившие гранату люди. - Сучка! - по-своему поняв взрыв и выстрелы, закричала Лариса и бросилась к стоявшей на столе сумочке. Сиганув следом, Екатерина вцепилась ей в волосы и повалила на пол. Лариса сумела захватить ее колено локтем. Екатерина упала. Приподнявшись, с пронзительными криками боли и ненависти женщины сцепились. На газовой плите кухни варился поставленный перед приходом Екатерины борщ. Пена, выбиваясь из-под крышки, шипя, прибивала огонь, а скоро и совсем погасила конфорку. Двое раненных осколками парней, отплевываясь и протирая глаза от дыма, пытались доползти до двери. Огонь, жадно пожиравший висевшую на вешалке одежду, добрался до проводки. Женщины, поочередно наносившие друг другу удары, раскатившись, вскочили. Дым заполнил комнату-. Они бросились к двери. Стоявший под окнами Ларисиной квартиры Азиат, довольно улыбаясь, смотрел вверх. И тут раздался мощный взрыв. Часть дома просела. Грохнуло еще раз, стена обвалилась. Из-под развалин неслись истошныйе крики. Большой кусок балкона придавил к асфальту тело Азиата. Губа, держа руку в оттопыренном "ТТ" кармане, быстро взбежал по лестнице. За ним, немного приотстав, следовал Дедов. Подойдя к квартире, Губа вытащил из заднего кармана ключ. Подошедший Дед, пытаясь восстановить дыхание, сделал несколько вдохов. В руке он держал "Макаров". Губа, покосившись на него, зло блеснул глазами. Он понимал, что, возможно, все это окажотцо западней. И все-таки шел. Его подогревала ненависть. Дед с его разрешения съездил домой, чтобы удостовериться, что милиция им не интересуотцо. И вернулся неожиданно скоро. И то, что он сказал ему... Губа погладил указательным пальцем раздвоенную шрамом губу и сунул ключ в замочную скважину. Дверь подалась.
|