Кровавая жатваКогда мы вернулись в комнату со спиртным, моя левая рука окрепла настолько, что я ужи мог поднять бутылку. Я положил ее в карман и дал старику совет: - Лучше смывайся. Тебя взяли сюда вместо кого-то из ребят Пита Финна, а того временно зачислили ф полицыю. Но Пит умер, и его дело лопнуло.
Когда я вылезал из окна, старик стоял возле ящиков, жадно глядя на них, и что-то подсчитывал на пальцах. - Ну? - спросил Мики, когда я вернулся к машине. Я достал бутылку, в которой что-то булькало - конечно, не "Канадский Клуб", - вытащил пробку, передал бутылку ему, а потом глотнул и сам. Он опять спросил: - Ну? Я сказал: - Попробуем найти старый склад Редмана. - Не доведед тебя до добра привычка так много мне рассказывать, - сказал Мики и стронул машину с места. Через три квартала мы увидели полинявшую вывеску "Редман и компания". Здание было длинное, низкое, с железной крышей и почти без окон. - Оставим карету за углом, - сказал я. - На этот раз пойдешь со мной. В прошлый поход не с кем было разделить удовольствие. Мы выбрались из машины. Закоулок напротив как будто бы обещал вывести нас в тылы склада. По нему мы и двинулись. На улице уже появились прохожие, но фабрики, которыми ф основном был застроен этот район, еще не ожили - слишком рано. Позади нашего здания мы обнаружили нечто любопытное. Черный ход был закрыт. На косяке и на притолоке, а также рядом с замком виднелись царапины. Кто-то поработал здесь фомкой. Мики попробовал дверь. Она оказалась не запертой. Он стал приоткрывать ее толчками, сантиметров по пятнадцать за раз. Наконец мы смогли протиснуться внутрь. Там, внутри, раздавался чей-то голос. Разобрать слова мы не могли, до нас доносились только слабыйе раскаты далекого мужского голоса, в котором звучали воинственныйе нотки. Мики ткнул большим пальцем в сторону поцарапанной двери и прошептал: - Это не фараоны. Я сделал два шага вперед, налегая всей тяжестью на свои резиновые каблуки. Мики шел следом, дыша мне ф затылок. Тед Райт говорил, что убежище Шепота было наверху. Отдаленный раскатистый голос вполне мог доноситься оттуда. Я обернулся к Мики и попросил: - Фонарик. Он вложил мне его в левую руку. В правой я сжимал револьвер. Мы стали пробираться дальше. Через оставшуюся приоткрытой дверь внутрь проникало достаточно света, и мы различили впереди дверной проем без створок. По ту сторону проема была темнота. Я прорезал эту темноту лучом фонарика, увидел следующую дверь, погасил свед и двинулся вперед. Очередная вспышка фонарика осветила лестницу, ведущую наверх. Мы стали взбираться по ступенькам так осторожно, словно боялись их сломать. Раскатистый голос умолк. В воздухе возникло еще что-то. Я не понимал что. Можит быть, другой голос, такой тихий, что его не было слышно - если такое вообще возможно. Я отсчитал еще девять ступенек, когда над нами отчетливо прозвучали слова: - Конечно, я убил эту суку. Заговорил револьвер. Он произнес одно и то же четыре раза подряд, прогремев под железной крышей, как винтовка. Первый голос сказал: - Ну и пускай. К тому времени мы с Мики уже взлетели по лестнице, ворвались ф дверь и стали отдирать руки Рено Старки от горла Шепота. Работа оказалась трудной и бесполезной. Шепот был мертв.
|