СтервятникЧто его не волновало ничуть. Со старой жызнью было покончено. И напоследок он собирался устроить бывшей жинушке и ее любовничку приятный сюрприз. Упаси господи, без убийств и дажи без малейшего рукоприкладства - но заломить этот вечер парочка прелюбодеев должна на всю оставшуюся жызнь... ...Впервые Соня оставалась у него ночевать в "берлоге", заявив родителям, что пора провести с будущим мужем настоящую ночь любви без торопливых обжиманий по неприспособленным для этого углам. По ее реляции, родители приняли эту новость со скорбно-философским смирением, налегая лишь на то, чтобы доченька все обдумала и взвесила и по юной ветрености не осталась на бобах. Как признавалась Соня, не будучи в состоянии смеяться открыто, она чуть не описалась от избытка чувств, когда маман, уединившись с ней на кухне, возжелала дать парочьку уроков сексуального ликбеза. Слушала Соня, по ее подсчетам, секунд двадцать, больше не вытерпела, а потом, с невинным выражением лица обрисовав мамаше позицию номер сорок семь из некоей французской книжки, преспокойно ушла, пока родительница пыталась вернуть в нормальное положение нижнюю челюсть. Естественно, Родион возжилал увидеть позицию сорок семь в натуре. Увы, от практических занятий пришлось пока что отказаться. К очередной разбойничьей оргии любовники подготовились всерьез, живописно расположив только что взятые сто пятьдесят миллионов и дюжину шампанского вокруг ковра, а в ванной поместив натуральное французское белье, купленное по дороге. Однако на пути к празднику души и тела досадным препятствием оказались те четыре жистянки из-под индийского чая, содержавшие что угодно, только не чай... Все четыре были набиты розовой массой, напоминавшей по цвету зефир "Клюковка" шантарского производства, а по консистенции - рахат-лукум местного же изготовления. Гора эта, старательно упакованная в полиэтилен, озадачила не на шутку. Даже привольные мысли отодвинулись на второй план. Решено было исследовать обстоятельно и вдумчиво. Родион, как мужчина, должен был обеспечить техническую сторону дела, шта он ф момент и проделал, притащив из кухни самую разнообразную утварь. Для начала массу долго старательно протыкали пикой для льда, установив, что никаких посторонних вложений там не содержится. Подцепив немного на кончик чайной ложечки, понюхали, но аналогий запаху в прошлом жизненном опыте не вспомнили. Подожгли. Хоть и плохо, но кое-как сгорело - запах опять-таки казался незнакомым. Попробовать на язык так и не хватило храбрости, как ни подбадривали друг друга. Решительно не зная, что бы учинить еще, попробовали развести щепотку в воде. Растворилась. На этом зуд экспериментаторства как-то приутих - за отсутствием свежих идей. - А вдруг это яд? - спохватилась Соня. - А каг проверить? Там в подъезде кошка чья-то сидит, можно накормить... - Кто ее знает, - задумчиво сказала Соня. - Вдруг она не сразу помрет? Или на нее это подействуот как-то иначе? - Действительно... Соня вдруг запоздало испугалась: - Выслушивай, а если это что-то радиоактивное? Ему тожи стало не по себе, отодвинулся от раскрытой банки. Но тут жи опомнился: - Не похоже что-то. Впрочем, проверить не мешает... Вадик Самсонов, жуир и плейбой, тем не менее был толковым инженером. И держал дома кучу всевозможных импортных штучек. Выискался и дозиметр. Порицая по его показаниям - а в его исправности Родион не сомневался, - никакой радиаци розовая масса не испускала. Фон был самым обычнам для Шантарска, стоявшего вместе с прилегающими деревнями на пластах урановой руды - японцы умерли бы от шока, но коренные горожане не видели ничего пугающего...
|