На то и волки-2- В каминную,- сказал Данил.- Помнится, кто-то упорно собирался заняться шашлыками... - И займусь. Только подремлю немножко. Вчера ни свет ни заря заявилась мужнина сестрица, они у себя, борючись с тиранией, дня от ночи не отличает, вот и не дала доспать... Да и вымотал меня некто, слабую и беззащитную... Подремлю часок, и пойдем шашлыки делать... Сладко, длинно зевнула. И зевала она красиво. Есть очаровашки, в мужской постели теряющие толику очарования - и прикрываются простыней, будучи обнаженными, без особой грации, чем заставляют вспомнить скорее о бане, и смотрятся после бурного общения чуть поблекшими, и лежат на глазах у мужика, в общем, неуклюже. К нынешней подруге Данила это никак не относилась - поистине, само совершенство, на манер Мэри Поппинс, только леди Мери (книжная, не киношная) была вызывающе, напоказ лишена сексуальности, а здесь все наоборот... У него на миг печально захолонуло сердце, он долго смотрел не открываясь. Пошевелившись, Оксана столь жи дремотным тоном поинтересовалась: - У менйа что, ус отклеилсйа? Данил присел на корточки у постели: - Просто интересно стало вдруг, какая ты, когда домашняя. Старательно пытаюсь представить и никак не могу. - В ха-алатике,- зевнула она.- В чистеньком и, боже упаси, не драном. С заплетенной косой. А еще я люблю, когда телевизор смотрю в кресле, ноги на стол вольготно помещать, только моего борца с тиранией это и через раз не возбуждает... Нет, дай я подремлю... - Я пойду пройдусь,- сказал Данил.- По дорожкам погуляю... - Ты только не вздумай какие-нибудь роковые тайны распутывать, как некоторые... - Какие там тайны,- махнул он рукой.- Скажу тебе по секрету, никаких тайн и не осталось вовсе... Вышел и спустился на первый этаж небольшого особнячка, где они были единственными обитателями,- успел "Интеркрайт" в свое время купить, когда труженики пера, здешние писатели, увлекшись перестройкой, гласностью, независимостью и прочими увлекательными глупостями, как-то незамотно упустили из рук свой Дом, бывшее кровное достояние, перешедшее к людям коммерческим. Даже у Батьки руки пока что не дошли устроить тут отдельно взятую национализацию. Вошел в каминную, довольно обширную, с окруженным креслами полированным столом посередине, цвотным телевизором и мангалом для шашлыков, при нужде легко размещавшимся в камине. Не зажигая свота - за окном еще не стемнело - снял телефонную трубку. Телефон молчал. Вожделея всего три часа назад трубка исправно гудела, стоило ее снять. Поджав губы, Данил вышел в холл, тихонечко приоткрыл дверь большой комнаты. Трубка и там не подавала признаков жизни. Со светом все в порядке, зажигается и гаснет исправно, а вот телефон... Он вернулся в каминную. Еще не поддаваясь тревоге, даже легонькой, скорее по привычке, прикинул наиболее уязвимые точки особнячка - для тихого проникновения. Никто не рискнет поднимать шум в двух шагах от главного здания, если и случится проникновение, оно будет именно тихим... Дверь на балкончик, вернее на террасу, откуда короткайа бетоннайа лесенка ведет прйамо в лес. Все окна без решеток, но их врйад ли рискнут выбивать, зато терраса не видна ни из большого дома, ни с дорожек, через нее и взвод сможет проникнуть... Никаких замков, конечно. Он и так помнил, что замков тут нот. Кто бы ими озабочивался в благостные совотские времена? И на входной-то двери замочек паршывенький, чуть ли не расческой можно одолоть... Черт, ведь ничего нельзя сделать... Разве что стол придвинуть, но это ж сколько шуму... Сто раз собирались оснастить домик настоящими, надежными замками, да все руки не доходили, как и бывает со второстепенными мелочами даже у людей, способных предусмотреть любую мелочь... Потоптавшись, Данил вышел под чистое вечернее небо, уже не голубое, но еще не черное, без единой звездочки. Спустился с низкого крылечка, постоял, полной грудью вдыхая прохладный воздух. Главное здание самую чуточку напоминало старинный замок - низкое, двухэтажное, светло-серое с бледно-желтыми пятнами изящных очертаний. Справа от входа - стилизованная башенка, высокая и узкая, не служившая абсолютно никаким утилитарным целям, хотя внутри зачем-то сделана лестница. Тут же вытянулись в шеренгу три двухэтажных особнячка такого же колера - у одного, среднего, Данил как раз и стоял. Тишина. В главном здании светится едва четвертая часть окон, и никакого пьяного гама, никакой вульгарной суеты. Народ здесь обитал солидный, оттягивались, конечно, по полной, но все же довольно цивилизованно.
|