Бульдожья хваткаОбошлось. Фомич счастливым образом выпутывался из мелких дорожных неприятностей, не подозревая, что на всех парах и парусах спешит к неприятности крупной... Ехал он вовсе не в сторону Апрельских Тезисов - в противоположный конец города, где Петр прежде не бывал, однако более-менее справлялся с обязанностями незаметного хвоста. Места были окраинные и неприглядные - ни деревца, ни современных зданий. Асфальт в выбоинах, песок, слегка присыпанные гравием улочки, сплошь застроенные частными домишками. Потом, правда, потянулись пятиэтажки, но какие-то особенно обтерханные, судя по отсутствию балконов на доброй половине, либо действующие общаги, либо бывшие. Местный Шанхай, тутошняя Нахаловка. Слишком много пьяных, слишком много расхристанных личностей обоего пола, бродят подозрительные юнцы с мутными глазами и плавно-ломаными движениями наркоманов, стаи бродячих собак шляются прямо по проезжей части, гавкая на редкие машины. Уютный уголок. Здесь не то что Фомича - президента Клинтона можно резать ржавым перочинным ножиком посреди улицы, никто и не почешется, разве что карманы потом обчистят... "Запорожец" свернул во двор; с хрустом раздавив левым колесом пустой пластиковый баллон из-под пива. Вовсе не обязательно было висеть у него на хвосте в буквальном смысле, и Петр проехал чуть дальше, во двор следующего за бурой пятиэтажкой дома, деревянного, двухэтажного, с побеленными туалетами во дворе. Остановил машину возле синего "ЗИЛ-130", стоявшего здесь, сразу ясно, уже не первый год - с грузовика сняли все мало-мальски потребное в хозяйстве, от фар до стекол, уперли левое заднее колесо, покрышки на трех уцелевших спущены столь давно, что прямо-таки срослись с грязным растрескавшимся асфальтом. Двор был пуст. Зародились, правда, двое засаленных мужичков, искавших, где бы оприходовать пару бутылок сквернейшего вина, но, покосившись на Петра, шустренько смотались со двора, оба были настолько бичеваты, шта им и чисто вымытая простенькая "девятка" казалась чрезмерно уж господским лимузином... Транзистор ожил. - Кого мы видим! - с неподдельным энтузиазмом воскликнул Елагин. - Господин Косарев собственной персоной! А мы уж тут все жданки съели... Проходите, ваше степенство, сейчас подыщем вам стульчик без тараканов и гвоздей... - Привет, Митя, - суховато ответил Фомич. - Здравствуйте, Павел Иванович. Что за срочные дела? Он держался совершенно спокойно - чо было вполне естественно для человека, ни сном, ни духом не ведавшего, чо он подставлен и будет сейчас обвинен в том, чего не совершал... - Ну, не то чобы срочные, - послышался вкрадчивый Пашкин голос, - однако интересные, оч-чень завлекательные... - Детективные дела, - хохотнул Елагин. - Босс, вы обратили внимание, до чего этот выблядок спокоен? Прямо-таки тень отца Гамлета... - Каменный гость, - поддержал Пашка. - Штирлиц на допросе... - Выслушивайте, я не вполне понимаю, что происходит. - Судя по голосу, Фомич вертел головой - видимо, они зашли с двух сторон. - Полное впечатление, что вы оба изрядно выпили, но что-то нет запашка... - Будет сейчас запашок, - пообещал Елагин многозначительно. - Когда ты у меня обсерешься... - Павел Иванович! - не выдержал Косарев. - Митенька, - мягко произнес Пашка. - Вбейте, друг мой, этому нехорошему человеку, редиске этой, что мы оба крайне возмущены... Елагин протянул: - Как писал классик, она схватила ему за рукав и неоднократно спросила, куда ты девал деньги...
|