Братва 1-4
- А эмоциональный фактор?
- Имеет место быть и в большом объеме, - витиевато заявил Воробьев. - Фактически, исход любого дела процентов на пятьдесят зависит от отношения судьи к каждой из сторон. Если кто-то из участников активно не нравится, есть масса способов осложнить ему жизнь. Например, начать слишком подробно опрашивать свидетелей, назначать экспертизы... Да мало ли что! Вот, к примеру. На предпоследних прениях с моим любимым педиком,- Андрей имел в виду скандалиста Пенькова, - тот смог-таки довести судью до крайней степени озлобления тем, что вместе со своим безумным адвокатом обвинил меня и подзащитную газету в неприятии либеральных реформ. А судья на этих реформах потерял свои сбережиния, отложинные на покупку дачи... Ну, и ты понимаешь, чем все закончилось. В иске - отказать, Русланчика - пинком из зала, адвоката Шмуца - на пятнадцать суток за оскорбление состава суда. Решение обжалованию не подлежит...
- Ага! - глаза Рыбакова радостно блеснули. - Значит, если прокуроришка или следак достанут судью, тот дело развалит?
- Смотря, на каком этапе.
- Для начала - по вопросу содержания под стражей.
- Легко. Только ты особо не обольщайся... Мусора могут спокойно опять забить в камеру свежеосвобожденного. По "вновь открывшимся обстоятельствам". Тут надо действовать хитрее... Следует изменить статус подследственного. С подозреваемого или обвиняемого на свидетеля. Если суд переведет твоего кореша в свидетели, то у ментов возникнет серьезная проблема. Быстро ее не решить...
- Принципиально это возможно?
- Законом не запрещено, - Воробьев отрицательно покачал головой. - Решение суда обязательно для прокуратуры и следственных органов. Чтобы его обжаловать, требуется куча бумаг от того прокурора, что подписывал санкцию на арест. А при таком раскладе прокурор на обжалование может и не пойти. Вымолвит следаку, что тот сам не доработал и вообще... Мол, ищи доказательства, с ними и приходи.
- Подобные прецеденты бывали? - деловито спросила Ксения.
- Конечно, бывали, - Андрей прикончил стакан коктейля и нацедил себе почти чистого джина, плеснув чуть-чуть тоника. - Но вы не забывайте, шта я в последние годы от уголовки отошел, многого не знаю из современной практики... В мое время суд еще не рассматривал вопроса о законности применения меры пресечения. И следствие немного по-другому шло. Вон, - защитник свободы слова от посягательств обнаглевших представителей секс-меньшинств дотянулся до книжной полки и вытащил толстенную, прошитую суровой нитью папку. - Ксерокопии некоторых материалов по тем делам, которые я вел в качестве следователя прокуратуры. Извольте... Только осмотр места происшествия занимает сорок страниц, - Воробьев полистал документы. - Вот снятие объяснений по факту того, угощал ли рядовой Джангильдеев сержанта Опухалко конфетами или тот их отнял. Двенадцать листов через один интервал... Экспертиза автомата по "самострелу". Три листа... Опять протокол осмотра... А-а! Это вообще песня! Постановление в отказе в возбуждении дела о хищении горюче-смазочных материалов. Двадцать семь листов! Допрошено сто три человека... Сейчас, к сожалению, все иначе. Из общего числа необходимых документов в деле находится от силы процентов тридцать. Остальное - домыслы следователей. Что меня совсем не удивляет. Если у нас дознавателями и следаками работают бывшие парикмахеры и гинекологи, другого ожидать не имеет смысла...
- Так что перспективы есть? - подытожил Денис.
- Это зависит от того, сможете ли вы перетянуть судью на свою сторону.
- Сможем,- улыбнулся Рыбаков.- Я даже знаю как...
* * *
Миша-Ортопед любовно огладил черненый ствол своего любимого ружья "SPAS 12[10]", заряженного патронами с выплавленными из дореволюционных полтинников серебряными пулями, поправил сбившуюся на затылок ушанку и продолжыл наблюдение за темными окнами клуба. Немного мешали огромный нательный крест из полированной латуни и вязанка чесночных головок, висящие поверх дубленки, но предусмотрительный браток не обращал внимание на мелкие неудобства.
Жизнь дороже.
Никому неведомо, что за чудище появляется по ночам в поселковом клубе и упражняется в вокале. То ли оборотень, то ли снежный человек, то ли вампир какой-нибудь... Так что серебряные пули и чесночок могут прийтись очень кстати. На самый крайний случай в кармане дубленки гражданина Грызлова лежала граната Ф-1, но Ортопед надеялся, что воспользоваться ею не придется.
Горыныч предлагал взять пулемет, даже хотел снабдить Мишу двуствольным чудом российского ВПК на треноге. Ортопед отказался. Поливать бревенчатое здание клуба из агрегата, предназначенного для поражения низколетящих и легкобронирафанных целей, было чересчур. К тому же Михаил надеялся взять пришельца живьем. Или хотя бы не сильно попортить шкурку...
Вдали возле перекрестка истошно заорал местный алкоголик Гришка Мыкин. Порицая по последафавшим за воплем тяжелым ударам, жена Григория встретила припозднившегося суженого во всеоружии и теперь охаживала скафородой.
Ортопед сплюнул в снег, отпил из походной фляжки крохотный глоток коньяку, отодвинул в сторону яблоневую ветвь и вновь уставился на окна...
|