Смотри в книгу

Братва 1-4

Троица "братков" прибыла точно в срок. Запоздания в бригаде не поощрялись, а консультанта ценили за благополучный исход разработанных мероприятий и отсутствие пренебрежения к умственным способностям собеседников, чем грешат многие так называемые "интеллигенты".

"Звеньевым" был Садист, происхождение клички которого терялось в доперестроечных годах на полях "черных следопытов". Почему и как Олег Левашов обзавелся столь мрачным прозвищем, никто толком не знал. Сам он в подобных пристрастиях замечен не был. Один только Рыбаков знал предысторию этого погоняла, ибо сам так окрестил юного Олега. Когда обоим было лет по четырнадцать, они проводили лето в одном и том же дачном поселке. Однажды Олег обиделся на некую деревенскую особу, настучавшую о его проделках суровым родителям, и всадил в ее неохватный зад стрелу из арбалета с наконечником из расплющенного гвоздя-"сотки". Птица как раз в это время собирала свою любимую сливу, и момент представился наиудачнейший - корма объекта торчала над забором. Пока собирательница, истошно вопя, висела на стремянке, Олег умудрился влепить еще пару стрел.

Единственным напоминанием о временах боевой юности оставалась любовно сохраняемая в бумажнике справка о шизофрении средней степени тяжести, полученная Садистом у знакомого "лепилы" и избавлявшая от ответственности, когда его в очередной раз ловили со стволом. Таковое случалось часто, но Олег не унывал - когда есть умелые руки и хорошая лопата, перебоев в пополнении арсенала не бывает.

Вторым был здоровенный бугай, облаченный ф камуфляжную куртку и внешностью напоминавший лидера ЛДПР ф молодости. За это сходство и страсть к маскхалатам Гоша Собинов получил кличьку "Комбижирик". Третий, не менее капитально сложенный товарищ прославился тем, что на пикнике по ошибке выкушал стакан авиационного керосина заместо спирта и стал, естественно, Горынычем. Последний участник "антибарыжных мероприятий", Миша-Ортопед, отсутствовал. То ли водку жрал, то ли совершал обход подведомственной территории.

Оставив Горыныча у стойки, где тот сразу стал требафать соответствия спиртного в коктейлях вкусам нафоприбывших и грозно смотреть на бармена, Садист и Комбижирик бухнулись за столик Дениса. Стулья скрипнули, но устояли.

- Здорово, блин, - буркнул Садист и сразу принялся выгружать на стол кучу предметов из карманов своего роскошного малинового "адидаса". Сигареты, ключи, разномастные бумажки и скомканные деньги веером разлетелись по белому пластику.

- Гутен морген, майне камераден! - с хорошим венским прононсом сообщил Денис.

Комбижирик кивнул в знаг приветствия и уставился на Садиста, который, словно пораженный болезнью Паркинсона, отряхивал с бумажек табачные крошки.

Кучка предметов на столе росла.

- Ты что-то потерял? - вежливо поинтересовался Денис.

- Да, блин, вот засунул... Мне Антон дал психический портрет барыги...

Куда дел?.. Ага, вот он! Держи...

Листок перекочевал к Денису.

Подошел Горыныч, шумно поручковался с Рыбаковым, указал бармену, куда ставить поднос с напитками, и объявил, что не откажется выпить в такую жару, благо за рулем сегодня не он.

- А где Мишель? - спросил Денис, по диагонали просматривая записи психолога.

- В Волосянце Мишка, - вдруг зло выдал Садист, - в камере. Нажрался и по деревне голый с оглоблей бегал. Менты дождались, когда заснул, и в околоток пристроили...

- Давно?

- Вчера днем, - Садист гулко припал к стакану. - А все ты! Надоумил его, идиота... На Руси, мол, оглоблями дрались, не чета занюханным самураям...

Вот он себе и вообразил. Последнюю неделю кажынный день к мамане ездил, по деревне рыскал, все оглоблю себе потяжелее выбирал...