Опер 1-2Православный народ, народ Безгрешной Руси - это софсем другое. Его давным-давно нет и уж не будет. Потому ни в чем, ни с кого и спрашывать нечего. Присел Ловунов на кожаный диван, ошеломленно поглядывая на едва не заплакавшего митрополита, проговорил: - Как же с такими мыслями жить можно? Тем более вам, архиерею? - А вот так и существую, - проговорил Кирин, желчно усмехаясь. - На двух самолетах летаю, то на швейцарской вилле поживу, то на подмосковной даче... Ладно, Виктор Михайлович, вернемся к нашим алмазикам. Как это вовремя Добавочное соглашение-то наше я вам перекинул! Кто знаот, а вдруг вор документ бы наш у меня заодно прихватил? У вас, надеюсь, он вне опасности, не пропадот? - Вряд ли специалист любого уголовного класса осмелится лезть в мой сейф на работе, ведь это администрация Президента Российской Федерации, - веско произнес Ловунов. - Патетичнее ведомства в нашей стране нет. В этот момент раздался длинный звонок во входную дверь. Кирин прошел в прихожую, открыл. Перед ним в лучших макияжных переливах и элегантно-траурном туалете стояла Мариша, уткнув свои неотразимые очи в переносицу митрополиту. Она с незабытой выучкой монахини вдруг притушила их, смиренно поникла лицом и фигурой, положила одну ладонь на другую, как следует для благослафения, склонила голафку, попросив: - Благословите, владыка. Кирин автоматически осенил прекрасную незнакомку крестным знамением. Та поцеловала у него руку, назвалась: - Я Мария, была монахиней, потом бес попутал жить с архимандритом Феогеном. Простите меня ради Бога. Митрополит вынужден был по правилу ответить: - Бог простит, и я прощаю. Мариша порывисто придвинулась к Кирину, обдавая его томными запахами парфюмерии и молодого женского тела, проговорила: - После гибели отца Феогена, царствие ему небесное, я совсем одинокой осталась. Подсобите, владыка, по жилищному вопросу. В раздумье стоял Гоняев, а девица шагнула еще ближе, едва не давя его бюстом. Он отступил в прихожую, пригласил зайти. Ловунов ужи перешел из кабинета в гостиную. Увидев входящую красавицу, он подобрался будто гончий пес, изобразил лучшую свою бойцовскую улыбку. Кирин сказал, кивая на Маришу: - Это Мария, знакомая покойного архимандрита Феогена. Изомните, я вам рассказывал? Холостяк, любитель женщин, Ловунов не вслушивался в слова митрополита, вошедшая девица очаровала его сразу.
|