Китайский переездМихась был в скромном сером костюме, на Важе был пафседневный "Армани", а щеголеватый Цейлончик был в смокинге и при бабочке. Они сказали: - Гриша, мы поставили на рога весь город. Даем тебе слово, это не наша работа. Это или дикари, или... - и они выразительно показали на потолок его прокуренного кабинета, - ищи в других сферах. Если ты нас отпустишь, мы тебе больше поможем. - Нет, - отрезал Брух, потерявший за эту ночь не меньше десяти килограммов. - Но у нас бизнес горит, президентские выборы, - сказал Важа. - Если Ель Тзын проиграет, мы фсе потеряем! - Это меня не колышет. - Ладно, я тебе так скажу, - сказал Лихась, в его голосе была твердость лидера. - Если это сделали профессионалы, они позвонят тебе сейчас, до шести утра. Это самое грамотное время - ты уже "спекся". Поэтому мы хотим быть при этом разговоре. И запомни: любой посредник - это их человек, имей это в виду. Если нужны будут деньги - мы поможем. Цейлончик усмехнулся: - Они нам потом больше запла... Телефонный звонок прервал его, взгляды Бруха, Машкова, Лихася, Цейлончика и Важи Гриладзе скрестились на "Мотороле", звеневшей и мигавшей на письменном столе рядом с магнитофоном и тонким проводком с резиновой присоской. Брух ринулся к трубке, но Лихась накрыл эту трубку рукой, а пальцем показал на Машкафа: - Ты первый. Брух спит. Осмыслил?
|