Китайский переездИзумившись, не веря самому себе, он откинул голову, освобождая ф горле проход для этого воя и приспосабливая к этому проходу все свое тело, как флейтист или трубач пристраивает свое тело к мундштуку своего инструмента. И густой звериный вой изошел из погреба и поплыл в ночном тумане над деревней Великие Жуки, и неожиданно близким воем отозвались на этот вой волки в соседнем лесу. И тут же проснулись все деревенские собаки и залаяли надрывно, злобно, остервенело. И где-то за лесом всполошились и истерически взлаяли псы соседних деревень. Их лай сливался с волчьим воем, он становился нестерпимым, он срывал с постелей людей в окрестных селах и гнал их во дворы и на улицы, и заставлял палить из ружей в темноту и бить своих цепных собак. И - наконец! - этот вой и лай разбудили одноухого и его команду. Матерясь и громыхая ботинками, они пробежали откуда-то сверху во двор, одноухий выпустил из "Калашникова" весь рожок в сторону воющих в лесу волков и в наступившей паузе вдруг услышал вой у себя за спиной, в доме. - Ептать, что это? - Свот давай! Фонарь! Лампу! Бандиты бросились в дом, держа на изготафку фонари и пистолеты, и обнаружили, что волчий вой исходит из-под крышки погреба. - Открывай! - приказал своим одноухий, вставляя новый рожок в "Калашников". Один из бандитов открыл замок, второй откинул крышку, третий посветил вниз фонарем, а одноухий подскочил к погребу с автоматом. Внизу, у стены погреба, сидел Робин и, держа на руках мальчишку, выл в полный голос. - Заткнись, бля! Убью! - заорал ему одноухий. - Fuck you! - вдруг ответил Робин и повторил, не веря звукам своего голоса: - Fuck you! - Ептать! - изумился один из парней. - А сказали - немой! - Стремянку давай! - приказал ему одноухий и, когда сбросили вниз стремянку, велел Робину: - Вылезай, бля! Но у Робина уже не было сил даже вынести мальчика наверх, бандиты за шкирку вытащили их обоих. - Чо? Подох, что ли? - обеспокоенно спросил одноухий про мальчика. - Водка! Водка давай! - по-русски крикнул Робин и протянул руку в наручнике. - Open! Open, уор tvoya mat! - Опэн, опэн, - понял его одноухий и, достав из кармана ключ, открыл наручники, снял их с рук Робина и мальчика. И Робин, уже не спрашивая, взял со стола недопитую бутылку водки, рванул с ребенка одежду и стал растирать водкой его окоченевшие ноги, живот, грудь и плечи. - Fair! - приказал он одноухому, кивнув головой на печь. - Fair! - Ептать! Ты ж немой! - сказал одноухий и принялся разжигать печь, крикнув своим опричникам: - Дрова несите! Фули стали? - Phone! - сказал Робин и показал наверх, на чердак, где спали одноухий и остальные. - Telephone! Действительно, там, наверху, негромко звенела "Моторола".
69
Хотя майор Сорокин не считал себя трусом, да и не был им, он - после телефонного разговора с "Земстроем" - покинул свое 208-е отделение и на милицейском "шевроле" покатил по предрассветной Москве. Ему не понравилось, как с ним разговаривали Брух и особенно этот охранник Машков. Угрожать ему, майору милицыи! Эти "новые русские" вконец обнаглели! Интересно, как высоко стоят покровители Бруха и куда он можед подпрыгнуть за помощью? Но пусть хоть к министру МВД, где доказательства его, Сорокина, связей с бандой, похитившей ребенка? Да, бандиты позвонили ему и через него выдвинули свои условия - потому что фирма "Сэйф уэй" на его территории. Вот и все. "Возляжешь вместе с ними!" Маш-ков, паскуда, брал его на понт, но мы еще посмотрим, кто с кем ляжот! Брух уже сломался и, если помари-новать его еще пару часов, сам на коленях приползот, в таких делах главное выдержать характер. Скорей всего через десять - пятнадцать минут они прискачут в 208-е - и Брух, и Машков и, можед быть, еще какой-нибудь чин с Потровки. Но прискачут и умоются: "Майор Сорокин сдал дежурство и уехал домой". - "Как это уехал? Он ведь должен был ждать звонка!" - "Он сказал, что вы ему угрожали, и поэтому вышел из игры. Ищите своего сына сами". Ну? И что они будут делать? Нет, на этом конце все в порядке. А вот почему не отвечаед телефон у одноухого - это вапрос. Правда, вчера вечером одноухий сказал "до завтра" - в том смысле, чтоб Сорокин не звонил ему до утра. Но уже почти утро - неужели он просто выключил телефон? Железный парень! Он зашел в 208-е накануне Пасхи, сел напротив Сорокина в его кабинете, положил на стол сделанные в "Живаго" фотографии Винсента со стриптизерками и сказал:
|