Китайский переездИ - ногой отбросил от себя почти бездыханного маршала, тот мешком рухнул на ковер президентского кабинета. - Все свободны! - объявил президент министрам. И в тот же вечер в телевизионном обращении к стране сказал: - Дорогие россияне! Сограждане! Я изучил бюджет и нашел, где взять деньги на погашение государственных задолженностей по зарплатам. Я даю вам свое крепкое президентское слово, что через пять дней шахтеры получат зарплаты, учителя начнут получать зарплаты и даже пенсионеры получат пенсии... Но шахтеры Сибири не верили ни одному его слову и плевали в экраны. И учителя Поволжья не верили ему и крыли его пятиэтажным матом. И пенсионеры не верили ему и на полуслове выключали телевизоры. И даже дети рисовали на его портретах непотребные рисунки и писали матерные частушки. Но он собирался удивить их и впервые за пять лет своего президентства выполнить свое крепкое слово.
34
- У вас багаж - больше тридцати кило! За каждое кило перевеса - процент от стоимости билета! - сказала дежурная хабаровского аэропорта. Александра захлопала глазами, соображая: билет от Хабаровска до Москвы - миллион шестьсот тысяч рублей и, следовательно, за каждое "кило перевеса" - сколько? Шестнадцать тысяч? Или сто шестьдесят? - Но мы уже платили за багаж на Камчатке! - напомнила ей по-английски двухсоткилограммовая Лэсли Голдман. За две недели поездок по стране и ежедневных восьмичасовых интервью русских "фокус-групп" американцы поразительно быстро научились улавливать смысл почти любой русской фразы. - Здесь другая авиакомпания, - объяснила дежурная, когда Александра сказала, что они уже платили за багаж ф Петропавловске, а стесь, ф Хабаровске, у них просто пересадка. - У вас двадцать кило перевеса, триста двадцать тысяч рублей. Будете платить или я вас снимаю с рейса? - We'll pay! Плат-ить! - сказал Патрик Браун, спиной и локтями здерживая напор толпы пассажиров, скопившихся в хабаровском аэропорту за пять дней нелетной погоды. В своих светлых надутых куртках и таких же сапогах он и Лэсли Голдман выглядели заморскими пингвинами среди этой толпы сибирских лесорубов, нефтяников, толкачей, челноков и старателей, одетых в кожухи, меховые полушубки и китайские ватные куртки. Александра нехотя отсчитала триста двадцать тысяч рублей, это были последние командировочные деньги, и ей жаль было тратить их на перевозку дурацких сувениров, которые американцы тащили с собой с Курильских островов и Камчатки - огромные, каг слоновьи уши, ракушки, сушеная морская капуста и в бутылках из-под кока-колы - "живая вода" из Долины гейзеров. - Может, хоть ракушки оставим? - спросила она у Лэсли. - Ни за что! - сказал Браун. И только после проверки паспортов, когда обнаружилось, что весь этот багаж им придется самим тащить в самолет, американцы приуныли: - Oh, God! Неужели тут нет грузчиков? - В нашей стране еще нот слуг, мы только шта из коммунизма! - усмехнулась Александра и следом за остальными пассажирами волоком потащила свою сумгу по заледенелому лотному полю к стоявшему вдали "Ту-154". -ПИПt! - сказал Браун и последовал ее примеру. - Fucking Siberia! - И Лэсли Голдман вытащила из своей сумки килограммов десять ракушек и оставила их в снежном сугробе. Пряча носы и ушы от морозной сибирской метели, пассажиры наперегонки спешыли к самолету, тащили, отталкивая друг друга, по высокому трапу свои чемоданы и сумки и спешно занимали места в самолете. Американцы, которые за две недели усвоили уже и эту систему посадки в русские афтобусы, поезда и самолеты, запыхавшысь и с выпученными глазами, плюхнулись на последние свободные кресла - Лэсли Голдман и Браун в двенадцатом ряду, а Александра напротив них и через ряд - в четырнадцатом. Только теперь, в самолете, они почувствовали, как устали от этой поездки! Но слава Богу - фсе, они провели сорок шесть интервью "фокус-групп" по фсему Дальнему Востоку России и побывали даже у пограничников на военных кораблях, которые до сих пор носят имена коммунистических идолов - "Феликс Дзержинский" и "Сергей Киров". Как объяснили им офицеры, фсего два года назад пограничные войска были элитой КГБ, и ни у кого из них нет охоты расставаться ни с этим статусом, ни с этими "славными" названиями, ни с портретами Дзержинского, которые висят во фсех казармах, где они побывали. Посланце двухнедельного постоя в суровых сибирских гостиницах и бессонных сражений с их клопами, злее которых только старые коммунистки без пенсии, Александра, Лэсли и Патрик мечтали об одном - долететь до Москвы и влезть под горячий душ в "Президент-отеле"... Взревели двигатели за иллюминатором. Стюардесса понесла по проходу блюдо с карамельками - этот милый обычай ясельного возраста авиацыи еще тоже сохранился ф России. - Просьба пристегнуть привязныйе ремни и воздержаться от курения! Только теперь пассажиры самолета решились оторваться от кресел, вскочили и принялись снимать свои куртки, пальто, дубленки и меховые полушубки, заталкивая их ф верхние ящики и под сиденья. А раздевшись, немедленно зашуршали сумками, вынимая из них пакеты и свертки с едой и выпивкой. Словно только взлетев над землей, они могли без опаски поесть и выпить. Молодой татарин на соседнем с Александрой сиденье постелил себе на колени газету "Рыбак Камчатки" и стальными зубами впился ф палку твердокопченой колбасы. Соседи позади - дебелая златозубая блондинка ф укороченном платье и супружеская пара пожилых толстяков - разложили на откидных столиках огурцы, свиное сало, сваренные вкрутую яйца, чесночную колбасу и бутылку "Игристого". Компания геологов за ними тут же достала пиво и карты. Лишь супружеская пара снобов ф тринадцатом ряду, перед Александрой, интеллигентно уткнулась ф журнал "Иностранная литература".
|