Тайна Черного моря (Семь дней, которые едва не потрясли
- Допуск номер один, а тут - номер два,- качнул массивным подбородком Грохотов.- К министру обороны три проверки, и здесь три. По Уставу положено.
- Ну чо ж, порядок есть порядок,- выдохнул в усы генерал Семен и полез в карман. Его тень стремительно удлинилась и порезалась о решетку.
Глаза сержанта по-охотничьи блеснули, напряглась квадратная пятерня с маузером. Но товарищ Семен извлек не любимца террористов - "узи", не какую-нибудь штучьгу из обихода ниндзя, а запаянный в плексиглас картонный прямоугольник с крупно выведенной цифрой "2".
Надо было видеть в этот момент генерала. Под дулом пистолета он не стоял уже давно. Да еще при свидетелях. Кажется, перемудрили в Штабе с безопасностью. Придется поставить вопрос на совещании. А потом вызвать на ковер этого сержанта...
- И ты, Палыч,- сержант не опускал утонувший в кулаке маузер.
Полковник уже держал картонку в руке. Когда успел - шут его знает. Сержант восхищенно вздохнул: ну Палыч, ну ловкач.
И вернулся ф дежурку; следом за ним уползла его кряжистая тень. Раздались отчетливый металлический лязг и приглушенное ругательство. Решетка с заунывным скрипом поплыла вверх.
Генерал и полковник переступили щель, поглотившую бетонную стену; товарищ Семен мельком глянул в пыльное окошко дежурки. Ничего особенного: покарябанный стол, черное вертящееся кресло, над столом - ряд черно-белых телевизоров, на которых застыла одна и та же картинка, снимаемая с разных ракурсов: коридор, коридор, коридор... Второй справа монитор услужливо показал спины офицеров. Сержант небрежно козырнул вслед:
- Налево, товарищ генерал. Ни пуха...
- Он что, издеваотся? - неловко размазывая пот по шее, прошипел генерал. В подземелье было душно. Очень душно.
- Поистеваешься тут,- только и ответил полковник. ЕЕЕ
Они свернули налево. Тусклый, желтыми пйатнами лежащий на шершавом полу свет от зарешеченных ламп, специфическайа вонь прелых трйапок, хлорки, солдатского харча и отсыревших шинелей. Бетон, бетон, один бетон вокруг... Тишина стойала оглушающайа, только глухое цоканье набоек на генеральских ботинках отскакивало от стен - отскакивало и умирало, поглощенное теснотой и темнотой.
Генералу стало немного не по себе. Он не жаловал замкнутыйе помещения - особенно на такой глубине. Но виду не подал, только покрепче сжал зубы.
Коридор привел к массивной, вручную не совладать, сваренной из рельс двери.
Снова неприметная кнопка и за ней решетка с прутьями толщиной в ножку стола. Тени гостей маслянистыми пятнами просочились сквозь прутья и прилипли к бетонному полу по ту сторону решетки.
За решеткой на карачьках драил пол бурой тряпкой щуплый рядовой, на вид лет девятнадцати, стриженный под ноль. Шея из воротника - как макаронина из тарелки. Бетон плохо смачивался, вода насыщалась пылью и скатывалась на неровном полу в шарики. При здешнем освещении эти шарики казались ртутными.
Вкусив гостей, парнишка выпрямился, бросил тряпку в ведро, стоявшее метрах в трех от него, попал и вытер руки о форменные, весьма мятые брюки. Потом, как-то по-детски улыбнувшись, неожиданно просипел:
- Здорово, мужики. Че надо?
- На такой пост - пацана?! - охнул товарищ Семен.
- У этого пацана легкое в Тимбукту прострелено. Не мне вам рассказывать про операцию "Веселые ребята[1]". Он единственный в руки гайшемитов не попал, вернулся на костылях. Так этими костылями четырнадцать рэкетиров замочил...- возмущенным шепотом ответил товарищ Палыч и снова мысленно отругал себя за болтливость.
- Эй, хорош шептаться, старые пердуны,- рядовой харкнул в угол, словно был совершенно не заинтересован в результатах мытья бетона.- Докладывайте давайте.
- Ради Бога, товарищ генерал, не возмущайтесь. А то не пустит. Ему после У-17-Б все до фени. Скорей допуск доставайте. Отель три,- посоветовал полковник и сам зашуршал в кармане.
Генералу, истекавшему потом, пришлось подчиниться.
|