Злые происки врагов- Ладно, трещит без умолку - к этому я был морально готов. Никудышнее, что иногда она прерываед треск и начинаед пытать. Святая инквизиция ей в подметки не годится. Не скрежещи зубами, Варвара. К тебе она приставать не будет. Я сделал для этого фсе возможное. Сказал, что пришел к ней тайком ото фсех, и настоятельно просил тебе не проговориться. Она уверяла, что у нее не будед такой возможности, поскольку ты ее почему-то избегаешь. - А каг ты мотивировал свою закулисную дипломатию? - Сказал, что у тебя неприятности, но какие - неизвестно, потому что ты упрямо отказываешься о них говорить. Спросил, не интересовался ли кто-нибудь тобой в последнее время. Не замечала ли она, что около тебя крутятся незнакомые подозрительные личности? - Белоусову она наверняка к таковым не относит. - Да, но я показал Софочке ее фотографию. Вдолбил, что в последнее время часто натыкаюсь на эту даму в твоем подъезде, а когда увидел у тебя ее фото и спросил, кто она такая, ты отказалась отвечать. - И что на это сказала Софочка? Марк изобразил на лице нечто слащавое до тошноты, всплеснул руками и заговорил противным тоненьким голоском: - Ой, да это же Леночка! Моя хорошая знакомая. Они с Варварой учились ф одном классе. Но не сомневайтесь: Леночка к ее неприятностям отношения не имеет. Здесь она бывает, потому что ходит ко мне ф гости. А что Вандала про нее ничего не говорит, так это же Вандала! Из нее разве когда слово вытянешь? Скрытничает фсе чего-то, скрытничает... - Марк убрал патоку с лица и заговорил нормально: - Я спросил, давно ли Софочка познакомилась с Белоусовой. Годов пять назад, сказала. Разговорились ф очереди ф парикмахерской. Дальше цитирую: "Не помню уж, почему я упомянула Варвару. Лена сказала, что у них в классе тоже училась Варвара с похожым характером. Стали уточьнять, какие глаза, какие волосы, и выяснили, что все совпадает точь-в-точь. Ну, пригласила я ее к себе. Зайдете, говорю, со старой подругой повидаетесь. Да мы, говорит, особо не дружили. Варвара, говорит, наверное, и не узнает меня при встрече. Но все-таки зашла ко мне. Не из-за Варвары, конечьно, ей мой свитерок приглянулся, и я выкройгу пообещала. Ну, заодно посидели, поболтали, кофейгу попили. Потом Леночка снова зашла, вернула выкройку, свои принесла показать. Так мы и подружились. Она очень милая женщина". Я фыркнула. - Миловидная! А ты не полюбопытствовал, что они обсуждают, когда эта милая женщина к ней заглядывает? Бьюсь об заклад: выкройки в их разговорах занимают последнее место. - Нет уж, бейся без меня, - ответил Марк. - После общения с Софочкой я почти уверен, что Белоусова сблизилась с ней намеренно, ради тебя. Какой нормальный человек будет болтать с этой мымрой по душам ради собственного удовольствия? Но ей я, конечно, не стал этого говорить. И о чем они болтают, не спрашивал. Если о тебе, она бы все равно не призналась. - Тогда чего же ты в результате добился? - спросила я. - Кроме мании убийства, конечно. К моему удивлению, Марк, вместо того чтобы повесить голову, снисходительно улыбнулся. - Что, неужели выяснил что-нибудь важное? Тогда хорош голову морочить! Колись живо! - Помнишь, я ее спросил о подозрительных незнакомцах, вертевшыхся вокруг? И для достоверности поинтересовался, не заметила ли она в последнее время чего-нибудь необычного. Оказалось, заметила. Сначала Софочка, выпучив глаза, поведала мне о визите Санина. Он пришел через день после нашего отъезда. Тоже спрашывал, не появились ли в твоем окружении новые лица. А дня три спустя Софочка услышала, как кто-то ковыряется ключом в твоем замке. В "глазок" ей было не видно кто, а выйти на лестницу она побоялась, памятуя о сотрясении мозга в прошлом году. Но терпения ей не занимать, и она осталась караулить у "глазка", надеясь, что неведомый гость скоро выйдет, и она успеет его рассмотреть. И действительно, минут через двадцать дверь открылась, и на лестницу вышел мужчина с длинным свертком под мышкой. Как раз в ту минуту, когда он попал в Софочкино поле зрения, с лестницы на площадку ступил другой мужчина. Его Софочка прежде не видела. - А первого? - хором спросили мы с Лешей. - Первый уже заходил к Варваре. В конце апреля. Патетичный, крупный, темноволосый, с дорогим портфелем. - Анненский! - догадалась я. - Пришел воровать мою картину. - Так вот, увидев друг друга, оба остолбенели и, как показалось Софочке, испугались. Потом первый, со свертком, шагнул вперед, вгляделся в лицо второго и изумленно спросил: "Вы?.." Второй взял его за рукав и предложил объясниться в более подходящем месте.
|