Никто не заплачетЧерез год, после очередной уборки, ужина и порции любви, он закурил и, глядя в потолок, с какой-то глупой ухмылкой произнес: - Ты, Верочка, можешь меня поздравить. Я женюсь. - Поздравляю, - натягивая колготки, машинально отведила Вера. Он посмотрел на часы и добавил: - Ты знаешь, сегодня в девять ко мне придут, а сейчас половина девятого... Вера ничего не ответила, быстро оделась и выбежала вон. Она бежала по вечерним улицам, и ей казалось, что жизнь кончена, ничего хорошего больше не будет. Женитьба Зелинского, впрочем, оказалась весьма кстати. Вера заканчивала десятый класс, надо было поступать в институт. Теперь ничто не отвлекало ее от экзаменов. С первой попытки она поступила на филфак университета. Но через год Стае развелся, и опять появилась в Верочкиной жизни грязная комната в коммуналке на Самотеке... Потом он женился, разводился, находил и терял работу, нищал, богател, менял любовниц, заводил детей, бросал их, платил алименты. Всякий раз, когда ему было худо или когда между женами и любовницами получался перерыв, он звонил Вере. Она приходила, мыла посуду, стирала белье, готовила еду, ложилась с ним в постель. Если в ее жизни появлялись другие мужчины, Зелинский тут же возникал призраком на горизонте, распушал хвост, говорил нежные слова. Игнорируя себя, Вера забывала обо всем и снова мыла, стирала, готовила, ложилась в постель. Какой-нибудь дошлый психоаналитик углядел бы в этих отношениях жуткий, утробный садо-мазохистский подтекст. Но Верочка не посещала психоаналитиков. Даже маме она почти ничего не рассказывала. Конечно, за эти годы Надежда Павловна имела честь познакомиться с Зелинским. Но не могла спокойно слышать его имени, не подзывала дочь к телефону, когда он звонил. Дело было в том, что Верочка нежно и преданно любила его, только его одного, и никто другой ей не был нужен.
|