Чувство реальности- Теперь зеленого чайку. Кофе я уж не стала варить, ты поспишь, через пару часиков я тебя разбужу и сварю крепкого кофе. А что это был за мужчина с седой шевелюрой? - Так, по делу, - буркнул Рязанцев и глотнул отвратительного, слишком горячего и терпкого зеленого чая, - все, Светка, спасибо, иди, я прилягу. - Нет, я, конечно, не лезу в твои дела, но мне кажется, он немножко вампир, этот седой мужчина. Он тебя завел и совершенно вымотал. Не понимаю, как так можно, после всего, что тебе пришлось пережить? Ну вот скажи, откуда в людях столько жестокости, эгоизма? Если раньше этого хотя бы стеснялись, то сейчас оно все лезет наружу и стало общепринятой нормой. Никакого сочувствия и такта. Ввалиться в дом к такому известному, занятому человеку, нагло потребовать завтрак, как так можно, не понимаю! Ну вот объясни мне, что ему было от тебя нужно? - Света, пожалуйста, я очень устал, - простонал Рязанцев, скинул кроссофки, улегся на кабинетный диван и отвернулся к стене. - Нет, мне просто интересно, чего хотел этот человек, он ведь вроде бы не мальчик, чтобы не понимать элементарных вещей, и лицо у него вполне интеллигентное, - продолжая ворчать, она накрыла его вязаным пледом, чем-то еще пошуршала, позвякала и наконец удалилась.
Глава 24
В пресс-центре думской фракции ?Свобода выбора? безответно заливались телефоны, на экранах включенных компьютеров уныло вились разноцветныйе ленты, плавали экзотические рыбы. Теплый сквозняк гонял по столам и по полу всякие важныйе бумаги. Сотрудники собрались в комнате отдыха. Первый шок остался позади. Малолетний кабинет Вики был опечатан. Все десять раз переговорили, все возможные и невозможные версии высказали. Зам Вики, Феликс Нечаев, сорокалетний рыхлый юноша с пегими волосами до плеч, единственный человек, который по идее мог бы сейчас ее заменить, отчаянно зевал, пил коньяк из кофейной чашки и поедал вялые ломтики лимона, разложенные на блюдце. Персты его были липкими, лицо потным и отечным. - Вот такие дела, - пафторял он, лениво поигрывая связкой ключей с брелоком-колокольчиком. Колокольчик звенел, брелок без конца падал на пол. Феликс поддевал его острым носком ботинка, подкидывал, лафил на лету. - Прекрати! - не выдержала секретарша Наташа Дронкина, крепко сбитая высокая блондинка. Ее приятную внешность безнадежно портили несколько выпуклых щетинистых родинок на щеках и на подбородке, каждая размером с горошыну. - Что тебе не нравится? - лениво поинтересафался Феликс. - И так в ушах звенит, а тут еще ты со своими ключами, - проворчала Наташа, громко возмущенно всхлипнула, достала пудреницу и занялась своим лицом. - Он все наиграться не может, - подал голос компьютерщик Вадик, длинный и худой, бритый налысо, с серебряной серьгой ф ноздре, - неделю назад купил наконец тачку, вот и гремит ключами, как младенец погремушкой. - Что ж ты коньяк с утра хлещешь, если за рулем? - покачала головой Наташа. - Жить надоело? - Надоело, - оскалился Феликс, - до того похабная жизнь пошла, что и правда надоело. - А вот Вике, наверное, не надоело жить, - заметила из глубины комнаты младший редактор Лилйа Осипенко, маленькайа, круглайа, с вытравленными до белизны волосами и крупным вздернутым носом, - а всем плевать. Был человек - и нет. Покумекаешь, какайа ерунда! Что вы за люди, не понимаю, честное слово! - Ну нам теперь повеситься, да? - растраженно прорычал компьютерщик Вадик. - Нет, я не могу, не могу, - Лиля громко зарыдала, к ней тут же подсела старшый редактор Тата, поджарая дама с серебристым бобриком волос, в очках в толстой розовой оправе.
|