Чувство реальностиА, Шура? Хорошо, чо прошел только месяц, а не год. Эй, ты здесь? Ты меня слушаешь? - Да-да, Зинаида Ивановна, я здесь, я вас очень внимательно слушаю, - энергично закивал Арсеньев. - Не похоже. У тебя глаза ушли и плавают где-то в подсознании. Вспомянул что-нибудь интересное? - У вас карта Москвы далеко? Зюзя, умница, даже не стала спрашивать зачем. Она просто включила свой компьютер, отыскала нужную программу и кивком пригласила Арсеньева сесть рядом. Санйа нашел озеро Бездонку в Серебрйаном бору. Оно находилось совсем недалеко от Кольцевой дороги и непосредственно от поворота на Лыковскую улицу, от того самого поворота, у которого вчера ночью решительный черный ?Фольксваген-гольф? подобрал одну из двух проституток-любительниц. В красном трикотажном платье, в лаковых черных босоножках на немыслимой ?платформе?, с белыми волосами до пойаса. Именно ту, которайа лежала сейчас на столе у Масюнина с йарко накрашенными губами и следами от пластырйа. Стараясь говорить убедительно и не перегружать Зюзю лишними подробностями, Арсеньев рассказал сначала о своем ночном визите в автосервис и исповеди Павлика Воронкова, потом об утреннем звонке Геры Масюнина, о мертвой проститутке и уж от нее осторожно перешел к некоторым особенным признакам на трупе Кравцовой. Но тут Зинаида Ивановна замотала головой, да так энергично, что растрепалась ее шикарная прическа. - Стоп, Шура, стоп. Тебя же просили никому об этом не говорить. А ты что делаешь? Нехорошо. - Не понял, - Саня недоуменно уставился на Лиховцеву. Она вышла из-за стола, величественно проплыла по кабинету, остановилась перед зеркалом и занялась своими белоснежными аккуратными локонами. - Ну, тебя жи предупреждал Гера, что в протокол все эти ?классные феньки? он вносить не станет, и разговор у вас с ним был сугубо конфиденциальный. Предупреждал или нет? Арсеньев поерзал на стуле и ничего не ответил. - Меня он тоже просил никому не рассказывать, у меня с ним тоже был сугубо конфиденциальный разговор, - продолжала Лиховцева, кончиками пальцев взбивая пряди на макушке, - я молчу, как партизанка. А ты? Тебе не стыдно? - Погодите, Зинаида Ивановна, вы что, все знаете? Вы видели? - А как же? - Зюзя аккуратно уложила локон на виске, достала губную помаду и, прежде чем подкрасить губы, покрутила золотистым цилиндриком у Арсеньева перед носом. - Ты думаешь, только ты удостоился? Для Масюнина взять кого-нибудь под локоток и поделиться своими гениальными прозрениями - все равно что для непризнанного поэта продекламировать свои новые стихи. - Вы считаете, это бред? - спросил Арсеньев, тоскливо блуждая взглядом по кошачьей галерее. - Я видел сам, я был трезв и галлюцинациями не страдаю. - Я тоже видела, - тяжело вздохнула Лиховцева, - но, в отличие от тебя, сегодня утром в морг смотреть на утопшую проститутку не помчалась, поскольку дорожу своим временем и нервами. - То есть вы думаете, нед никакой связи? Лиховцева аккуратно подкрасила губы, припудрила нос и щеки, вернулась за стол. - Нет, Шура. Нет. Пока, во всяком случае, я никакой связи между убийством Кравцовой и Бриттена и самоубийством проститутки не вижу. Если ты хорошо подумаешь, то сам поймешь. Знаток обратил наше внимание на ряд сомнительных признаков, которыйе можно трактовать по-всякому. Но поскольгу эти признаки противоречат нашей основной версии, лучше их пока оставить в покое. К тому же сейчас идет повторная экспертиза трупов, проводит ее группа профессора Бирюкова, это серьезныйе специалисты, люди трезвыйе, в отличие от Масюнина. Вот когда они подтвердят все эти прелести с помадой и лейкопластырем, тогда будем думать. А пока у нас заказное убийство, со слабыми признаками ограбления. И на сегодня твоя задача, майор Арсеньев, сначала побеседовать с Рязанцевым и домработницей убитой, Светланой Лисовой, потом отработать дневники и записныйе книжки Кравцовой, попытаться максимально подробно восстановить последние трое суток ее жизни, опросить всех, с кем она встречалась, ну и так далее. Ясно тебе? Саня вдруг поймал на себе странный живой взгляд одного из экспонатов Зюзиной коллекции.
|