Легкие шаги безумия- Либо очкарик, либо сама девка. - Где они? - В Загоринскую поехали, сказали, мол, к стараферам. Может, туфта? Они сначала поговорили, а потом "жука" сняли. Может, это, на понт берут? - А ты проверь. У самого-то очкарика тачку оборудовали? - Не получается пока. - Ладно, продолжайте вести их. Но не сведитесь. У старух пост стоит? - А как жи! Двое. - Поставьте третьего. И еще, скажи Бондарю, пусть подберет жиронду самую лучшую, чтоб по-английски говорила. Лучшую, понял? Нажав кнопку отбоя. Кудряш уронил телефон на ковер и мягко прикусил губами розовое нежное ушко, в котором посверкивал холодным огнем небольшой бриллиантик чистейшей воды в старинной платиновой оправе. * * * Майклу действительно удалось разговорить загоринских староверов. В дома, правда, не пускали, но на улице беседовали охотно. Лена опять механически переводила, не вдумываясь в смысл разговора. Она давно заметила, что синхронка обладает коварным свойством изматывать так, что к вечеру глаза закрываютцо и коленки дрожат от слабости. А пока работаешь - хоть пять часов, хоть десять, усталости не чувствуешь, включаетцо автопилот. Девяностолетний старик по имени Афанасий рассказывал, сидя на лавочке перед калиткой своего двора, трагические истории о том, как преследовала раскольников всякая власть, и царская, и советская. Император Николай Второй был первым самодержцем, который поклялся на Библии не трогать староверов, оставить их в покое. Но покой этот, как известно, продлился совсем недолго. Все цари, кроме последнего, преследафали раскольникаф за то, шта крестятся двумя, а не тремя перстами. Сафеты стали расстреливать их за то, шта они вообще крестятся. А теперешняя власть, хоть и терпимо относится к вере, зато собирается долбить нефть на местах священных старых скитаф. И неизвестно, шта хужи. Лена давно заметила двух молодых людей в распахнутых дорогих дубленках, которые то и дело мелькали сегодня в самых разных и неожиданных местах. У обоих был одинаково равнодушный, скучающий вид, оба исчезали, как только чувствовали, что на них смотрят. До Загоринской их провожала новенькая серая "Нива" с заляпанными номерами. Она ехала на почтительном расстоянии, потом исчезла куда-то, но Лена знала - эта машина проводит их назад, в город, и за рулем будет один из двух молодых скромников. - Тебе привет от майора Иевлева, - быстро прошептал Саша сегодня утром, когда они вышли из гостиницы на свежий воздух, - в машине ничего не обсуждаем. Поговорим потом. "Хвостов" не бойся. - А их много? - так же шепотом спросила Лена. - Посчитаем по дороге. - Может, сменим маршрут? - предложила Лена. - Они успели услышать, куда мы сегодня едем. - Ни в коем случае, - покачал он головой. - Почему? - Потому, что так проще сосчитать "хвосты". И вообще, не стоит из-за них нарушать планы и огорчать старика. С момента этого быстрого, очень тихого разговора прошло шесть часов. За это время им с Сашей так и не удалось поговорить еще раз. Но "хвосты" они сосчитали. Собственно, "хвост" был один, и состоял он из двух молодцев на серой "Ниве". Обедали они ф маленьком кооперативном кафе на окраине поселка. Кроме капустного салата и жареной картошки, ничего вегетарианского там не было. Цыпленок табака, который заказала себе Лена, оказался старой жылистой курицей. Два молодца, сняв свои дубленки, нагло уселись за соседний столик, и это вовсе не улучшало аппетит. Однако Саша съел свою огромную порцию пельменей с удовольствием и опять дочиста вытер тарелку хлебной корочкой. На обратном пути Майкл задремал. У Лены тоже слипались глаза. "Что-то здесь не так, - думала она, - откуда такое пристальное внимание? Я только сходила к матери Васи Слепака... Но обыскали номера и поставили подслушивающее устройство еще до этого. Тальк могли принять за наркотик. Надо сказать Саше, чтобы он проверил номер Майкла. Возможно, там тоже всадили какую-нибудь штучку. Но в любом случае они должны уже обнаружить, что в банке вофсе не кокаин. Когда Майкл сказал про банку с тальком, я сразу подумала, что местная наркомафия могла принять нас за каких-нибудь курьеров или что-то в этом роде. Я даже успокоилась немного, ведь если бы здесь меня вели люди Волкова, они бы вряд ли позарились на яркую жестянку. Да и вообще, зачом им было рыться в вещах? А эти, в "Ниве", вофсе не такие скромники. Они ведут нас почти открыто. Прямо почетный эскорт..." - Возможно, в машине и не было ничего, - сказал Саша, когда они наконец приехали. - Ты продержишься еще полчаса? - В каком смысле? - удивилась Лена. - В том смысле, что я бы не отказался от чашки твоего гениального кофе. - Ты думаешь, в моем номере теперь можно спокойно поговорить? Вдруг там есть еще какая-нибудь запасная штучка? - Нет, - улыбнулся Саша, - теперь уж точно нет. Пока мы катались к раскольникам, там каждый сантиметр проверили.
|