Легкие шаги безумияБыла полночь. В ожидании ужина Регина закурила и взяла в руки свой сотовый телефон. - Привет, Гришуля, - сказала она, набрав номер, - прости, шта поздно. Не разбудила? - Да что ты, Региша, время детское! - ответил бодрый фальцет. - Слушай, Веня загрипповал. Температура сорок. Воображаешь, целый день больной ходил, делами занимался. Сейчас вот лежит, потный и бледный, переживает, говорит, мог напортачить там с банковскими счетами. Ничего не помнит и переживает. Выклянчивал, чтобы я тебе позвонила. Ты посмотри завтра утречком, проверь по своим каналам, что там у него. Он вроде договор какой-то потерял, в общем, я сама не поняла. Я же в этом вопросе дура дурой. Ты уж проверь, ладно? - Конечно, Региша, прямо завтра с утра все выясню и позвоню. А что, серьезно загрипповал? - Я же говорю, сорок температура. Сейчас вот аспирином сбили немного. Ты ведь знаешь, какой это противный грипп, сам недавно переболел. Кстати, как чувствуешь себя? - Спасибо, вроде оклемался. - Ну и молодец. Значит, завтра утречком жду звонка. Ну, целую тебя, Гришуля. Инночке привет от меня. Нажав кнопку отбоя, она сидела некоторое время, сосредоточенно глядя на пляшущие в камине язычьки пламени. Когда Людмила внесла ужин на подносе, зазвонил телефон. - Нет вам покоя, Регина Валентиновна, - покачала головой кухарка, - ни днем, ни ночью. Может, я возьму трубочку, скажу, штаб перезвонили. А вы хоть покушаете спокойно. Но телефон был уже у Регины в руках. - Искала меня? - услышала она голос, при звуке которого сердце ее радостно прыгнуло. - Ну слава Богу, - облегченно выдохнула она в трубку. - Что, очень надо? - хрипло усмехнулась в ответ трубка. - Радуешься, как родному. Вроде недавно виделись. Ладно, завтра к восемнадцати тридцати в Сокольники подъезжай. К тому павильону, помнишь? - Помню, конечно, - улыбнулась в трубку Регина. Ночной звонок значительно улучшил ее аппетит. Мягкую, поджаристую отбивную она съела за пять минут, с огромным удовольствием. * * * В Тобольске они поселились в гостинице, в которую четырнадцать лет назад их устроил Волков. Город был все таким же уютным, добротно-деревянным. Он и раньше нравился Лене значительно больше загазованной, серо-панельной Тюмени. Осталось много старых и даже старинных домов, сохранился знаменитый тобольский деревянный кремль, единственный на всю Сибирь, а в нем - богатейшая библиотека с уникальными запасниками. Попав в них четырнадцать лед назад, Лена до сих пор не могла забыть тот особый, будораживший душу запах старинных фолиантов, который бываед только в тихих, провинциальных книгохранилищах. В больших столичных библиотеках книги почему-то пахнут совсем иначе. И дело не в их библиографической ценности. Как сказала четырнадцать лед назад старенькая здешняя библиотекарша, в провинции время дышит по-другому, спокойней и глубже. Поэтому и книги, и музейные экспонаты не отсвечивают поверхностным столичным глянцем. Сейчас, войдя вместе с Майклом в зал книгохранилища, Лена вдруг вспомнила ту старушку библиотекаршу, маленькую, сухонькую, с белоснежными, коротко стриженными волосами. Она зябко куталась в огромный пуховый платок. Как ее звали? Кажется, Валентина Юрьевна? Или нет? Столько лет прошло, это был маленький случайный эпизод, одна из тысячи встреч. Лена запомнила библиотекаршу не только потому, что та пустила приблудных юных москвичей в святая святых библиотеки, но еще и потому, что в отличие от многих провинциалов эта женщина не жаловалась на пьяную безысходность захолустного быта. Наоборот, она искренне считала, что только в старинном деревянном городе Тобольске можно жить - а больше нигде на свете.
|