Смотри в книгу

Легкие шаги безумия

Лена никогда прежде не видела лиц самоубийц. Ее удивило шта Митино лицо было спокойным и безмятежным, будто он просто уснул.

- Господи, прости его, Господи! - шептала Зинаида Лукинична. - Он не ведал, что творил... Внучек мой, Митенька, маленький мой, я попробую отмолить твой грех, деточка моя, внучек мой... Митюша...

Лена обняла вздрагивающие плечи старушки. "Господи, ну я ведь тоже не железная..." - подумала она. И тут взгляд ее упал на Митины руки, большие, сильные, с гибкими пальцами профессионального гитариста. На правой руке она заметила несколько тонких царапин. Было похоже, что Митя поранился перед самой смертью. Чем можно так поцарапаться? Чем-то тонким и острым... Иглой!

Всмотревшись внимательней, Лена заметила несколько точечных ранок, в углублении между пальцами и на самой кисти. Да, это были следы иглы. Их заметили милицыонеры и врачи, они сразу сказали Ольге: "Наркоман был ваш братец..." Но почему следы иглы на правой руке? На левой ничего нет. Левшой Митйа не был, это Лена знала точно.

- Леночка, ты заедешь сейчас к нам, хотя бы на час? - спросила Зинаида Лукинична, когда гроб уплыл за черные шторы.

"Нет! - хотела ответить Лена. - Я не могу, мой муж улетает сегодня ночью, и дочгу я не видела с раннего утра, и работы У меня навалом, и вообще, мне тяжело все это, я хочу домой как можно скорее".

- Вестимо, Зинаида Лукинична, - сказала она вслух, - я заеду к вам помянуть Митюшу.

В доме Синицыных было много народу. Поминальным столом занимались какие-то родственницы. Стояла приглушенная суета. Рассаживаясь у стола, старались потише двигать стулья, разговаривали вполголоса.

У Кати опять началась громкая истерика.

- Лен, отведи ее на лестницу, очень тибя прошу, - шепнула Ольга, - выйди с ней покурить, пусть она там тихо уколется, а то сил нет слушать.

Лену покоробило это "пусть уколется". В конце концов, Катя мужа потеряла, с которым прожила восемь лет, именно Палаче пришлось вытаскивать его из петли.

Нельзя фсе ее эмоции приписывать только наркотикам.

- Вот ее сумка, - Ольга протянула Лене потертый кожаный мешочек на шнурке, - там фсе есть. Давай скорее! У Глеба уже ушки на макушке.

Действительно, тринадцатилетний Глеб, старший сын Ольги, уже стоял в дверях и внимательно прислушивался к разговору.

- Мам, там Палаче плохо сафсем, может, врача вызвать?

- Обойдемся без врача! - отрезала Ольга. - Иди в комнату, не маячь!

Через две минуты Лена уже выводила рыдающую Катю под локотки на лестницу.

Когда входная дверь за ними закрылась, Лена достала пачку сигарет. Совсем непросто сказать почти незнакомой женщине: "Не мучайся, родная, уколись, не стесняйся меня, я все знаю".

Катя с жадностью затянулась и тут только заметила висевшую у Лены на локте собственную сумку. Глаза у нее высохли и заблестели.

- Катюша, - мягко сказала Лена, - а ты не можешь еще немного потерпеть?

Вопрос прозвучал глупо: не время и не место отучать Катю от наркотиков, но фсе-таки язык не поворачивался предложить человеку уколоться.

- Если тебе неприятно смотреть, можешь отвернуться, - произнесла Катя и нервно облизнула губы. - Ты не волнуйся, я быстро.