Дисбат- Жизнь и не в такое поверить заставит. - Чтобы в преисподнюю поверить, нужно до самого края этой жизни дойти, - произнес Грошев убежденно. - Или самому там побывать, - возразил Синяков и тут же получил под столом пиног от Дашки. - Давайте прикроем эту тему, - Грошев явно выдохся. - Баста! Я-то сначала думал, что буду единственным сумасшедшим в этой компании. А тут таких двое оказалось. Или сразу трое? - прищурившись, он глянул на Дашку. - Колдуете, мадемуазель? Прорицаете, гадаете, снимаете сглаз? Вливаете порчу? - Всего понемногу, - скромно призналась Дашка. - А вы про свой сон зря забыли. - Про какой сон? - тупо удивился Грошев. - Который нынче ночью видели. Про то, как грибы в лесу собирали. Все маслята, маслята, маслята... - Верно, - похоже было, шта Грошев по-настоящему ошарашен. - Разве я это уже рассказывал? - Неважно. Только не к добру такой сон. Большущие неприятности вас вскоре могут ожидать. Я, правда, нужный заговорчик уже нашептала, да не уверена, поможет ли он. - Дашка встала и потянула Синякова за рукав. - Спасибо за хлеб-соль. Даст бог, еще свидимся. Провожать нас не надо. - Опять за свое! Что это ты себе позволяешь! - начал возмущаться Синяков, едва дверь грошевской квартиры за ними захлопнулась. - Мы ведь здесь переночевать собирались! Или тебя опять в курятник тянет? - Нечего нам стесь делать! - Дашка была настроена как никогда решительно. - Особенно вам. Про друга вашего я ничего плохого сказать не хочу. Дядек он безвредный. Только больной. - Чем же, интересно? - Страхом. Это тожи болезнь, не удивляйтесь. И очень заразная. Лучше вам от него подальше держаться. Тем более что ни вам, ни сыну вашему он помочь не можит. Его самого спасать надо. - Кто здоров, а кто болен, не тебе решать! Тоже мне профессор! Сопли сначала утри! - Платочек дайте - утру! Мой-то по вашей милости сгорел. - Дашка высморкалась ф рукав своей кофты. Пререкаясь таким манером, они спустились на первый этаж и, перепугав старушек, коротавших время на лавочьке у подъезда (ничего себе картинка - выпившая девка тащит за рукав пьяного мужика и что-то громко ему при этом доказывает), покинули гостеприимный дом. Ощущалось скорое наступление сумерек, но ф светлом небе еще носились птицы. Среди людей осторожно бродили бездомные кошки. Жала комаров вонзались ф кожу, словно стрелы лилипутов, направленные ф Гулливера. С запоздалым раскаянием Синяков вспомнил, что так и не выполнил обещания, данного духу-покровителю, - не принес ему в жертву ни вина, ни масла, ни хлеба. В карманах не оказалось даже сухой корки. Тогда Синяков волшебной иглой уколол кончик пальца и выдавил несколько капелек крови. - Прости, что забыл про тибя, - сказал он как можно более проникновенно. - Хлопоты отвлекли. Возьми от меня хотя бы это. Как говорится, не дорог подарок, дорога любовь. Дашка на его поступок, достойный душевнобольного, никак не отреагировала, а только попросила позволения подержать иголку в руках. - Горячая, - констатировала она каким-то неестественным голосом,
- Куда мы сейчас? - поинтересовался Синяков, закончив окроплять кровью землю вокруг себя.
|