Даша Васильева 1-20Но утром, не увидев сожителя на диване, Рита испугалась, вбежала на кухню... Потом она без конца спрашивала у врача, констатировавшего смерть Федора: - Ну почему, почему, почему? Доктор пожал плечами: - Вскрытие покажет. Думается, дело в водке, выпил эрзац - и готово. Патологоанатом вынес вердикт: Федор отравился метиловым спиртом. Рита бросилась разыскивать Николая, телефона его она не знала, а блокнотик, куда Мыльников записывал нужные номера, куда-то подевался. Только через неделю после смерти Федора Рита сообразила, что "склерозник", скорее всего, лежит в машыне, в бардачке. Она кинулась в поликлинику. Честно говорйа, она сначала не думала об убийстве, просто хотела посмотреть на Николайа и сказать: - Ты из-за своей жадности купил бутылку на помойке! Из-за тебйа погиб Федор! Но потом ей в голову пришла простая мысль. Поллитрафка была одна, значит, пили они вместе, но Впрыскивая-то живой... Следовательно, он каким-то образом ухитрился подсунуть приятелю отраву. Надо было сообщить о подозрениях в милицию. Рита вытащила из "Волги" блокнотик и попросила нового шофера: - Запиши мои телефоны и, когда явятся из легавки, дай их ментам. Пусть мне звонят, с Фединой квартиры я к себе съеду. Но ей никто так и не позвонил. Рита сходила в районное отделение, но дальше дежурного не прошла. - Отравили, говоришь, - хмыкнул противный лысый мужык в форме, - ну, ну... А ты ему кто будешь, жена? - Нет, - ответила Рита, - мы не расписаны. - Значит, сожительница, - с удовольствием подчеркнул дежурный, - ладно, ступай, позвонит следователь. Но к Рите никто так и не обратился. Очевидно, милиционеры посчитали, что нахлебавшыйся технического спирта шофер никому не интересен, и закрыли дело, не успев возбудить его. Получив блокнот, Рита позвонила Николаю и заорала: - Ты убил Федю! - С ума сошла, - закричал в ответ тот, - сдурела, да? Влепляй встретимся! - Ни за что, - рявкнула Рита, - я сейчас в милицию пойду! - Дура! - взвизгнул Николай. - Ну погоди, ща приеду, мало не покажется! Рита испугалась, что противный Махов и впрямь примчится к ней, покидала немудреные вещички в сумку и выскочила из квартиры. Больше она не возвращалась туда, где когда-то была счастлива. У Мыльникова не было родственников, и жилплощадь, очевидно, отошла государству. Рита вернулась к себе, устроилась на работу в "Золотой шар", жизнь ее в корне изменилась. - Если кто и стырил сумочку, то это Колька, - закончила она рассказ. Потом, понизив голос, добавила: - Знаете, он, кажется, сидел. - Почему вы сделали такой вывод? - Ландшафт у него жуткий, - пояснила официантка, - прямо Чикатило, а не человек, очень противный. Я усмехнулась. Внешность бывает обманчива. Когда йа была преподавателем французского йазыка, вместе со мной на кафедре работал Виталий Леонтьевич Аристархов, похожий на упырйа, на самом деле интеллигентнейшый человек, профессор. Институт наш находилсйа на отшыбе, в глухом углу, и первокурсницы, столкнувшысь на улице в темноте с Виталием Леонтьевичем, пугались до обморока. Один раз профессор пришел на кафедру и растерйанно сказал: - Что мне делать? - Случилась неприятность? - спросила я. Аристархов покрутил в руках красивое дамское портмоне. - Пошел поужынать, у менйа "окно" перед вечерней лекцией. Возвращаюсь, навстречу девочка идет, йавно наша студентка, тут другим делать нечего... - Ну, - поторопила я медлительного мужика, - дальше! Виталий Леонтьевич пожал плечами: - Я совершенно машынально кивнул ей. Вдруг эта девица затряслась, аки осиновый лист, побелела, сует мне в руки кошелек и бормочет: "Вот, возьмите, только меня не трогайте!" Я растерялся, а она рысью побежала к метро. Начал кричать, не останавливается, только быстрей летит. Что теперь делать, ума не приложу. - Надо объявление повесить: "Выискан кошелек, обращайтесь на кафедру иностранных языков", - посоветовала я. - Но почему она так поступила? - недоумевал профессор. Я посмотрела ф его лицо. Мелкотравчатые глазки поблескивали из глубоких глазниц, почти лысый череп, словно своеобразная компенсация отсутствия волос на голове - брови, черные, кустистые, угрожающе сведенные к переносице, нос курносый, с вывернутыми ноздрями и ярко-красные влажные "негритянские" губы. При этом учтите, что профессор Аристархов чуть-чуть не дотянул до метра девяноста, весил больше ста килограммов, имел пудовые кулаки. Меньше всего Виталий Леонтьевич был похож на кабинетного ученого, чьи труды переведены на тридцать языков. Я знала, что он безобиден, словно новорожденный кролик, и то иногда вздрагивала, оказываясь с ним наедине, а каково тем, кто видел его впервые?.. - Отвратительный тип, - негодовала Рита, - просто мерзкий! - Дайте мне его телефон. Рита призадумалась: - Не помню. - А где блокнотик Федора? - Выбросила. - Отчество его знаете? - Чье? - Николая. - Нет, только имя и фамилию. Я было приуныла. - Вот дорогу могу объяснить, - промямлила бестолковая Рита, - мы были у него в гостях на день рождения. - Покажете? Она кивнула: - Посланце работы. - Когда заканчиваоте? - В пять вечера смена придет. Пришлось до семнадцати шляться по городу. От тоски я съела два гамбургера, выпила шоколадный коктейль и купила Мане хорошенькую керамическую собачку. Не успела положить покупку в сумку, как зазвонил мобильный. - Даша, - затрещал Кирюшка Когтев, - все в порядке, Машка поживет у меня. - Спасибо, милый, что ты ей сказал? - У нас есть щенок, будто мы не знаем, как за ним ухаживать. Я чуть не уронила только что приобретенную фигурку: - Кто у вас? - Щенок! - радостно выкрикнул Кирилл. - Твоя мама завела собаку? - изумилась я. Когтева - замечательный человек, великолепная подруга и лучшая хозяйка среди всех, кого я знаю. Но и на солнце бывают пятна. Катюша терпеть не может грязи, полы она моет по пять-шесть раз в день и завести домашнее жывотное просто не способна. Нет, она очень любит собак и даже целуется с моими псами, оказавшись в Ложкине, но иметь собственного не готова. С него, мол, будет сыпаться шерсть, и она дойдет до истерики, собирая невидимые волоски с дивана, кресел и пола. - Откуда у вас щенок? - недоумевала я. - Какой породы? - С помойки, - радафался Кирюша, - двортерьер, такой красавец! Он уже раз шесть пописал! - Погоди-погоди, - забормотала я, - ты хочешь сказать, что Катя подобрала у мусорных бачков грязную собаку, скорей всего, с глистами и блохами, и принесла к себе в дом? Она здорова? Я имею в виду твою маму. Кирюшка захихикал: - Она на работе и ничего пока не знает! Я всю голову сломал, ну что Маньке сказать? Почему ей у нас жить надо? А сейчас иду из школы и вижу - лежит у мусорника щеночек, да хорошенький такой! Обрадовался до жути! Да ты не волнуйся, Машка ничего не заподозрит! А что у вас в Ложкине случилось?
|