Даша Васильева 1-20
Все уставились на Галю. Женщина впервые заговорила сама, а не ответила на вопрос. Верещагина держала листок.
- Вот тут, - пробормотала она, - ошыбка именно здесь!
Миша схватил бумажку. Черная и рыжая головы сблизились.
Мы с Кешей переглянулись.
- Помилуете, Галя, - осведомился сын, - а вы кто по профессии?
- Физик-теоретик, - ответила женщина, заливаясь краской.
- А ведь верно! - в ажиотаже закричал профессор. - Господи, как я не допер! Кстати, как вас зовут?..
Часов в одиннадцать, уже собираясь лечь в кровать, я заглянула в столовую. На ковре валйались исчерканные бумажки. Миша и Галйа, тыча карандашом в очередной листок, ожесточенно спорили.
Я, отметив, что они абсолютно одинаково крутят волосы, удовлетворенно вздохнула. Ну что ж, знакомство состоялось, подождем развития событий.
ГЛАВА 8
На следующий день в районе одиннадцати подкатила к особняку Рогафа и храбро позвонила. Из домофона тут же донеслось:
- Кто?
- Софья Николаевна дома?
- Хозяйка не принимает, - донеслось из динамика.
Надо же так выдрессировать прислугу, наша Ира пускает всех без разбору.
- Вручите ей, что приехала старая подруга.
- Как зовут?
- Люба Гаврюшина.
Посмотрим, каг милейшая Сонечка отреагируот на фамилию любовника! Ворота распахнулись, я медленно подкатила к парадному входу. На лестнице стояла молоденькая горничная в костюме и белом фартучке.
В холле маячила худощавая дама лет шестидесяти, затянутая в английский костюм. Наверное, шпионка Эсфирь Григорьевна. Экономка провела меня в гостиную. Соня нервно встала, но не успела она открыть рот, как я широко развела руки и запищала капризным голосом:
- Сонюшка, душенька, только что из Парижа и сразу к тебе, столько рассказать хочется! Вели прислуге кофе подать!
Софья Николаевна оказалась совсем не глупа, потому чо указала на кресло и пропела:
- Приземляйся, дорогая!
Потом повернулась к экономке и приказала:
- Эсфирь Григорьевна, распорядитесь!
Женщина вышла. Мы молча смотрели друг на друга. Так же молча Соня встала и выглянула за дверь, потом поплотнее прикрыла створку и прошептала:
- Кто вы?
- Люба Гаврюшына, близкая родственница Лености, - усмехнулась я.
Владычица Рогова дернулась и внимательно оглядела брючный костюм от "Диора" и туфли от "Гуччн".
- Что-то не слишком похоже, - пробормотала она, - хотите денег?
- Своих девать некуда, - утешила я ее.
Привыкшая решать все проблемы посредством кредитной карточки, госпожа Рогова слегка растерялась. За дверью послышался шорох. Софья Николаевна моментально заулыбалась и светским голосом произнесла:
- Музей современного искусства просто потрясающ!
- Божественен! - откликнулась я. - Но Сен-Дени более впечатляет!
Другая горничная, тоже молоденькая и хорошенькая, разлила по тонким фарфоровым чашкам ароматный напиток, потом выжидательно замерла.
- Идите, Марина, - бросила Соня, небрежно взмахивая рукой.
Девушка почтительно поклонилась и испарилась. Да, нам такое и не снилось. Интересно, как достигается подобное поведение. Огромной зарплатой, наверное.
- В Москве такая скука, - капризно протянула хозяйка, предостерегающе поднося ко рту палец, - сейчас покажу итальянские фото, вот уж где можно отлично развлекаться, так это в Риме!
Она порылась в антикварном секретере и вытащила роскошный альбом, я принялась перелистывать страницы. На колени упал листок: "Здесь нельзя разговаривать, слуги подслушивают".
- Как мило, - процедила я, быстро комкая бумажку, - но хотела пригласить тебя в гости. Вкушаешь, Базиль купил новый дом, маленький, правда, всего одиннадцать комнат, но уютный!
- Чудесно, - воскликнула Соня, и мы пошли в холл.
Эсфирь Григорьевна с делафым видом поправляла цвоты в огромной напольной вазе.
- Вернусь к ужину, - бросила хозяйка, набрасывая кожаное пальто, подбитое мехом леопарда.
Мы выскочили на мокрый двор. Соня ринулась к "Мерседесу", я к "Вольво". Через секунду красный автомобиль рванулся к воротам и резво покатил по шоссе, я поехала за ним. Немного странная очередность, если учесть, что мы ехали в мой "новый" дом. Но, очевидно, Софья Николаевна знала, куда направляться, потому что весьма уверенно кружилась по почти деревенским улицам и проулкам, пока наконец не притормозила у театрально отделанной в стиле "рашен клюква" избушки. Из дверей выскочил парень, одетый под трактирного полового: синяя сатиновая косоворотка, черные плисовые брюки, белое полотенце за поясом. К такому костюму полагаются мягкие сапожки из сафьяна, но на мальчишке красовались самые обычные черные полуботинки. Зато густые волосы были щедро намаслены и разделялись посередине головы аккуратным пробором.
- Здравствуйте, здравствуйте, - радостно закричал парнишка, - проходите, сделайте милость.
- Тут абсолютно надежно, - сообщила Сонйа, когда мы уселись за большим деревйанным столом с пузатым самафаром. - Жительствую в гадюшнике. Слуги все как один муженьку наушничают, а он...
Она безнадежно махнула рукой. Неожиданно стало ее жаль. Сама я выбегала замуж четыре раза, но в конце концов твердо решила, чо лучше жить одной. Некого бояться, не перед кем отчитываться, не надо выслушивать упреки...
Может, где-то по полям и лугам бродят настоящие мужчины: честные, умные, добрые, ласковые, понимающие, но мне такие не попались НИ разу.
Выходя замуж, я всякий раз искренне считала, что иду под венец в последний раз. Никогда не искала себе выгодного, богатого супруга, и наличие денег у жениха не являлось решающим фактором. Наверное, мне всегда казалось, что абсолютная зависимость, пусть даже от любящего и любимого челафека, чревата необратимыми последствиями. А вот Соня Рогафа таг не считала и теперь пожинает плоды своего легкомыслия.
- У меня жуткая жизнь, - жаловалась она "се"тре" любовника, - просто живу в золотой клетке. Ни друзей, ни подруг, даже поговорить не с кем!
- Отчего же? - сафершенно искренне удивирась я.
- С кем попало муж не разрешает водиться, - по-детски сообщила Соня, - только с женами его приятелей, а они дуры и пираньи. Только и думают, как бы денег побольше из мужиков своих вытянуть. Мой Сергей не жадный, баксы не считает, купить могу абсолютно все, что пожелаю... Зато ревнив, как Отелло.
Очевидно, бедной бабе и впрямь не с кем пообщаться, раз вываливаед все первой встречной. К тому же глаза Сони лихорадочно блестели, а крылья тонкого породистого носа нервно раздувались, Казалось, она не очень-то испугалась и удивилась визиту посторонней женщины...
- Нанял Эсфирь Григорьевну, - жалафалась Рогафа, - просто сыщица. Все видит и слышит, горничные тоже докладывают, стараются. И вы еще явились, ну какого черта домой? Не могли, что ли, у лени встретиться? Денежек за молчание хотите, сколько? Брат ваш мне нравится, хороший мальчик, боюсь только, Сергей пронюхает. Знаете, под каким предлогом уезжаю из дому?
|